Цена мести (СИ)

– Отпусти. Ден, – просит она, а он не понимает. Ничего не понимает. И не хочет пытаться. Он обязан узнать, что у неё внутри. Почувствовать, как растечётся девичий ужас по языку, насытит, заполнив пустоту. И он вновь станет цельным, живым. – Ты не можешь. Пожалуйста, – её пальцы смыкаются на вороте его футболки, перемещаются на шею, гладят, точно успокаивая. Он смотрит в её глаза и видит что-то ещё, кроме паники. Жертвенный агнец так не выглядит. Не должен. Это неправильно. Она должна бояться. Смерти, предстоящего сумасшествия, его. Но почему-то запах страха становится всё слабее, пока не рассеивается. Жидкая соль стекает по её щекам, падает каплями на его запястья. – Ты мне не обещал, но я знаю, что не посмеешь. Ты – не монстр. Послушай меня, – умоляет она жалобно, ему песнью ложится на слух нежный голос.

Но это ничего не меняет. Ни её просьбы, ни прикосновения. Он заберёт из неё всё, до чего сможет дотянуться.

Ден не церемонится более – врывается в чужое сознание, готовясь встретить сопротивление, как бывает порой. Но его нет. Ни стен, ни щита. Ничего. Будто она сдалась, сама открылась. Бери, если хочешь. Бери да не подавись. Он и не давится. Глотает жадно, впиваясь иллюзорными когтями в её душу. Она сладкая. В ней есть испуг за него, за себя, за девочку с тёмными кудряшками, есть горечь смирения, терпкое сожаление и совсем немного желания. Чего? Жизни? Будущего? Оно переменчиво, едва уловимо, ложится остротой перца чили поперёк горла.

Конец близко. Цвет её серых глаз меркнет, теряется осознанность, пульс учащается, бьётся под его ладонями на шее всё быстрее и быстрее. Ещё чуть-чуть. Он врывается глубже, нащупывает нить, чтобы перерезать, оборвать. Она не рвётся. Пружинит под пальцами, тянется. Тусклая совсем, тонкая, но гибкая, сделана из кевлара. Лезвие её не берёт.

Радужка зеркалит его отражение, мутнеет. Тучи окрашивает в алый цвет.

Он кашляет, поперхнувшись, потому что вкус вдруг меняется, будто поглощает чистый спирт, а не воду. Сознание вспыхивает разом, горит, залитое бензином.

Ден отступает на шаг, затем ещё и ещё. А она идёт следом, тянет к нему свои руки тонкие. Волосы рассыпались по плечам золотистой дымкой. Бледная, точно сама смерть. Безучастная. Тоже голодная. Она даёт ему себя, но забирает больше. Без спроса вырывает само сердце, оставляя его биться на своих ладонях. И он задыхается, потому что нечем больше дышать. Угарный газ заполняет лёгкие.

Её пальцы, испачканные в его крови, трогают его щёку. Голова покачивается из стороны в сторону, а во взгляде он не видит ничего.

Безумные. Оба. Поглощённые жаждой, что сильней любых других желаний.

Её губы шевелятся, но с них не слетает ни звука. Он считывает по ним своё имя.

Она даёт ему сделать глоток кислорода, глоток остаточных эмоций, а затем вновь жрёт сама. Пока не становится поровну (ненадолго). Нацеленная вырвать из него само естество, изломать до состояния, когда уже невозможно будет починить – исправить, опустошает ауру. Ему чудится ореол вокруг неё. И он чёрного цвета.

– Вашу мать, – раздаётся мужской голос.

Ден заторможено поворачивает голову, чувствует укол в районе лопаток. Девчонка покачивается и падает на пол, прикрывая веки. В её горле торчит дротик. Связь меж ними обрывается.

Глава 10.1 Ника

В горле сухо, её мучает жажда. Ника слышит раздражающий писк, он режет уши. Такой звук ей знаком, он сопровождает больных в клиниках. Она резко открывает глаза и тут же жалеет – свет режет, бьёт по зрению, заставляя щуриться. Он слишком яркий, его чересчур много. В вене торчит игла, от неё тянется трубка к капельнице. Комната, где находится, довольно маленькая: кроме её кровати там и нет ничего, разве что пара стульев. Подобную обстановку ей доводилось видеть: так выглядело большинство помещений в лаборатории Никольских. Звучит продолжительный громкий сигнал, она морщится. А спустя пару минут распахивается дверь.

Макс широко улыбается с порога, а за его спиной маячит хмурый Ден. Выглядит он куда лучше, чем прошедшей ночью, здоровый цвет лица вернулся к нему. Парень теперь не напоминает живой труп.

– Доброго утра, спящая красавица! – здоровается Максим и садится рядом с её постелью. – Как самочувствие?

Ника морщится от головной боли, потирая висок свободной от иглы рукой.

– Бывало и лучше. Что произошло? – она пытается вспомнить, что было после того, как Ден очнулся, но удаётся с трудом. При попытках затылок раскалывается. Отрывки всплывают не разом, постепенно, появляясь без определённой последовательности.

– Ты в порядке? – Макс трогает её плечо, легонько сжимая.

– Нормально, – сквозь зубы цедит девушка, утирая ладонью выступивший на лбу пот.

– Что последнее помнишь? – спрашивает муженёк, скрестив на груди руки.

Она пытается продраться сквозь туман в мозгу, но картинка не желает складываться воедино.