Цена мести (СИ)

– Привет, – он салютует бокалом, откидываясь на спинку стула. – Присаживайся.

Ника выбирает место напротив. Столик слишком маленький для компании, но его хватает для них двоих. На стекле уместились две тарелки с салатом, её фужер уже наполнили вином. Пить ей не хочется, однако делает глоток под его внимательным взглядом, едва не давясь. Белое полусладкое стаёт поперёк горла.

Он подпирает щёку ладонью, поглядывает на неё из-под опущенных густых ресниц. Она не может понять, чего ему не хватало. Семья, друзья, бизнес, деньги, потрясающая внешность. Стоило бы ему поманить, любая с радостью метнулась бы в объятия. Он мог бы постараться наладить отношения с отцом, откровенно высказать накопленное брату, но вместо того предпочёл скрывать истинные чувства. Тьма копилась, отравляя организм изнутри, пока не стало поздно что-то менять.

– Выглядишь неважно. Мне доложили: ты плохо питаешься, – потому что запер её в комнате, забрал самое дорогое. Кусок в глотку не лез.

– Я не могу дозвониться до Светы, – подчёркнуто резко отвечает она. – Ульяна не отвечает, а Ден… сам знаешь, где Ден.

Макс хохочет тем самым непринуждённым смехом, который раньше казался ей заразительным. Теперь же он режет слух.

– С ней всё в порядке. Я увёз её в безопасное место, а вместо Ульяны приставил более надёжного человека.

Она сжимает пальцами колени под столом, что полумесяцы ногтей точно останутся на коже, не смотря на преграду в виде ткани. Как же, не надёжного, а своего, так точнее. Решил, что одного возлюбленного мало, дочь – стимул куда существеннее. Только вот зачем это ему?

– Дай мне с ней поговорить, – спокойно произносит она, гордясь тем, что голос не дрогнул, не сорвался на жалобный скулёж, как бывало раньше.

Он дёргает левой бровью, ухмыляется, затем делает внушительный глоток.

– Будете ли вы общаться зависит только от тебя, – отставляет бокал, ковыряет вилкой куриное филе в салате.

– Что всё это значит? – ещё с пару дней назад она решила притвориться дурочкой. Если прознает, что она в курсе правды, избавится, не пожалеет. У него с покойным папашей больше общего, чем он считал.

– Знаю, я тебе не безразличен. Почувствовал во время поцелуя, – тянет, забрасывает кусочек в рот, жует, глотает. – Я люблю тебя, Ника. Не так, как брат, а нормально. Ты сама заявляла, что не любишь его, что у вас… как это? Созависимость? – вертит вилкой в воздухе, очерчивая круг. – Я всего лишь хочу, чтобы ты была со мной. Ты заслуживаешь стать счастливой. Я смогу обеспечить это и тебе, и твоей дочери. Хорошенько подумай до того, как дать ответ. Сейчас ты на эмоциях, но поразмысли о будущем. Нужно ли тебе переживать об участи убийцы? Понимаю, ты не ожидала такого от Дена. Никто не ожидал.

Она почти давится, прикладывает все силы, чтобы удержать на лице растерянное выражение. Взаимодействие с мужем многому её научило. Привыкший к открытости Макс не замечает заминки.

– Я не могу так сразу, понимаешь? Мне нужно время, чтобы смириться, забыть, – шепчет она, добавляя надлома в тон. Получается. – Ты – хороший парень, мой друг.

Он кривится при слове «друг», будто оно вызывает у него отвращение.

– По-моему мы выяснили, что мы кто угодно, но не друзья, – утирается салфеткой, поднимается, нависает над ней, опершись руками о столешницу. – Советую думать быстрее, иначе я не могу гарантировать, что ты увидишь дочь когда-либо, – низко рокочет, с каждой секундой глубже вонзая в её грудь иллюзорный кинжал. Она не рассчитывала, что будет так тяжело, больно. Его предательство ударило точно в цель. Его ложь – не только его. Теперь она принадлежит им обоим. Жестокость порождает жестокость, особенно, когда иного выхода просто нет. Ей придётся примерить на себя личину монстра, чтобы спасти других и спастись самой. И, кто знает, может быть, она сядет лучше самого нарядного платья.

Глава 18.2 Ника

Взгляд отводит, чтобы не выдать смятения, судорожно ищет опору под ногами.

– Ты обещал, – тихо говорит, поднимая глаза, смотрит в его зелень с вызовом.

Он хмурится, склоняет голову вправо, вздёргивает бровь. Дует прохладный осенний ветер, ероша её светлые волосы, они блестят в закатных солнечных лучах.

– Обещал?

– Что тот раз окажется последним, что больше не поднимешь тему, – повторяет его же клятву, следя за реакцией. Её не покидает ощущение, что шагает по тонкому льду, вот-вот может оступиться, он пойдёт трещинами и лопнет под ботинками, а она погрузится в воду, пойдёт якорем ко дну, захлебнётся.

Мужские губы трогает натянутая улыбка, она ему к лицу, по крайней мере, не выглядит фальшивой.

– Выходит, я солгал, – хмыкает он, теряя угрожающий вид, опускается обратно на сидение.

Это не секрет. Она удивилась бы, сдержи он обещание. В нём столько обманчивого сладкого дурмана, что впору надеть защитную маску, чтобы не задохнуться им ненароком, находясь поблизости.

– Тогда где истина? Сам заявлял: мне нужен хороший парень. Ты – хороший? – фыркает она, вздёргивая бровь. – Сомневаюсь. Лжецы относятся к другой категории.

Он подливает себе вина, цепляет прибором веточку руколы.