Цена ошибки

Гауптман Гюнтер Фюльграббе вел замыкающую четверку МиГ-17Ф второго штаффеля четвертого авиаполка ВВС ННА ГДР, совершенно в отвратительном настроении. Его полк, едва он успел пополниться новой техникой и летчиками из запасного полка, с рассветом уже дважды бросали на штурмовку бесконечных колонн военной техники противника, растянувшихся от Ольденбурга до Гамбурга. Потом они, даже толком не успев пообедать, срочно получили приказ о перелете на аэродром в Штендаль, ближе к левому флангу Приморского фронта. И сразу же, едва механики, большей частью чужие, из третьего авиаполка, заправили и вооружили самолеты, пришел приказ – опять на штурмовку, в район Целле. Поэтому Гюнтер и злился. На начальство, которое, похоже, вообще собралось их засунуть в штурмовую авиацию. А ведь он всегда служил в истребителях. И в ту войну он воевал истребителем, и хорошо воевал. Асом он стал давным-давно, еще когда он был ведомым у самого Германа Графа. А теперь он летит на штурмовку, увешанный бомбами и ракетами, как какой-то «цементбомбер»[41].

Вдобавок еще его очень напрягал новичок в его звене, который пришел вместо ведущего второй пары, сбитого «старфайтером» вчера в самом первом бою. Парень выглядит совсем зеленым, и пилотирует самолет как курсант в первом вылете с инструктором, плавненько и ровненько. И все время отставая при резких разворотах, а что будет в бою? Он сразу, как только этот юнец прибыл в полк, «поднял» старого ведомого второй пары его звена, назначив его ведущим. Всё-таки, помимо службы в полку, у того уже был хоть какой-то боевой опыт, но всё равно Гюнтер переживал за свою вторую пару.

Анджей Тучапски опять высунулся из своего люка, встав на свое сиденье в полный рост. Что поделать, пойма ручья скрывает его танк до поры, но из этой дыры ничего не видно ему самому. А это очень нервировало, Анджей представил себе в красках картину, как оба вражеских «паттона» выезжают одновременно вдоль ручья с разных сторон и он оказывается у них на блюдечке. Только бы плютоновый не подвел, успел занять позицию у каменного мостика. В ста метрах с другой стороны дороги русло ручья делает плавный изгиб. Поэтому тот «паттон», который сейчас подъезжает к нему сзади, может увидеть его или с дороги, стоя на мостике, или идя вдоль ложбины по эту сторону дороги. А вот тот, что идет перед ним, с юга… Вот он! Не спеша едет вдоль ручья в каких-то восьмистах метрах, поводя стволом своей пушки по сторонам, словно принюхиваясь. Анджей ссыпался на свое место, даже не закрыв люк. К черту инструкции, сейчас каждая секунда дорога, вдобавок у них в случае неудачи будет чуть больше шансов успеть спастись. Он сказал наводчику:

– У нас будет время только на один выстрел. Сейчас водитель подаст машину вперед на двадцать метров, и один американец будет у тебя в прицеле, разверни пушку чуть левее и ниже, вот так. Давай! – обратился он к мехводу.