Цена ошибки

– Герр гауптман, извините меня, пожалуйста! Я не хотел, это нечаянно получилось! Я больше не буду! – послышался в эфире дрожащий голос молодого. Затем в эфире послышалось ржание его ведомого, уже разобравшегося в произошедшем. Гюнтер оглянулся назад. Ну точно! Этот сопляк не смог удержатся за своим ведущим при боевом развороте после первого захода, потерялся и во время второго захода пристроился к их паре третьим. Причем не сбоку, а сзади и сверху за ним, Гюнтером, очевидно боясь снова потеряться. А потом в сосунке взыграл азарт, и он выпустил свои эрэсы, не видя ничего по сторонам, кроме самоходки в своем прицеле. В эфире хохотал уже весь штаффель.

– В следующем вылете твоя пара пойдет впереди всех, сзади ты слишком опасен, – нервно смеясь, произнес в эфир Гюнтер.

– Так, внимательнее всем, разворот и подходим к переднему краю. Смотрим вниз и по сторонам, поляки с утра никак не могут взять этот Целле, – оборвал все разговоры командир штаффеля.

– Вижу впереди танки и БТР, БТР точно американские, – закричал командир первого звена. Коробки бронетранспортеров М113 можно было спутать разве что только с силуэтами БТР М114, тоже американских.

– Сварка, на одиннадцать и два часа, – в унисон ему вскричали сразу несколько пилотов. Гюнтер на автомате привычно выполнял противозенитные маневры, бросая самолет в стороны и прижимаясь к верхушкам черных обгорелых деревьев. Но из его эскадрильи уйти удалось не всем. Молодой из звена Гюнтера опять замешкался. Он слишком долго летел по прямой, и на нем скрестились трассы сразу двух спаренных самоходных зениток М42, стоящих в рощах гольф-клуба, чуть позади основных позиций американского шестьдесят седьмого батальона. Получив сразу с десяток сорокамиллиметровых снарядов в корпус, МиГ-17Ф просто развалился в воздухе. Гюнтер, по въевшейся в кровь еще со времен боев на Восточном фронте в прошлую войну привычке опытного истребителя, оглянулся назад как раз в этот момент. Он даже застонал от отчаяния: да что же это такое, из всего штаффеля в его звене самые большие потери – уже двое, всего за сутки! Отчаяние мгновенно сменилось яростью, сейчас ему до умопомрачения хотелось кого-нибудь убить. И в то же мгновение он увидел впереди и чуть левее одинокий танк, стоящий боком. Мгновенно определив его силуэт как М48, Гюнтер чуть довернул со снижением и выпустил по нему почти весь боекомплект из двух двадцатитрехмиллиметровых пушек, просвистев чуть ли не в пяти метрах от башни танка. Его ведомый дисциплинированно повторил действия Гюнтера. Американец успел их заметить и даже попытался развернуть на них зенитный пулемет, но потом просто скрылся в многочисленных разрывах снарядов из четырех авиапушек.

– Довернуть чуть-чуть вправо и вниз, и всё, он покойник, – успел прошептать наводчик танка М48А2С, и в этот момент он оглох. Казалось, что снаружи на танк накинулась толпа шахтеров с отбойными молотками, непрерывно долбя по корпусу и башне. Он откинулся на сиденье назад и охватил голову руками, пытаясь защититься от невыносимого непрерывного грохота. Рядом сполз командир, до этого стоявший на своем сиденье у зенитного пулемета. В танке было светлее чем обычно, выпуклый люк у командирской башенки почему-то отсутствовал полностью. Наводчик тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения, ему показалось, что в фигуре командира что-то не так. Какой-то он короткий. Не так было многое – у человека, который еще мгновение назад был их командиром, вообще отсутствовала верхняя часть туловища вместе с головой. Тело закачивалось где-то в районе в верхней части грудной клетки, руки сейчас валялись на полу боевого отделения отдельно, из обрубка тела сейчас торчал кусок позвоночника, белевший в полумраке, и лилась кровь с какими-то ошметками внутренних органов, забрызгивая все боевое отделение. Послышались какие-то странные звуки, наводчик повернул голову и увидел своего заряжающего, который извергал свой обед прямо на останки своего командира. Подавив тошноту, наводчик кинулся обратно к пушке. Пока они здесь рыгают и истерят, поляк разворачивает башню! Но перископический и телескопический прицелы оказались разбиты, сквозь них невозможно было увидеть даже собственную задницу, не говоря о танке противника. Чертыхнувшись, наводчик ногой отпихнул останки командира и перелез на его место, пачкаясь в липком месиве. Из чего состоит это месиво, он старался не думать, сейчас главное не это. Так, баллистический вычислитель тоже накрылся, надо наводить вручную. Стереоскопический командирский прицел-дальномер Т-46 оказался в порядке, и наводчик прильнул к нему, одновременно взявшись за штурвалы, он же помнил, что надо довернуть правее и ниже! И тут в танке полыхнул багровый отблеск, и он снова оглох.