Цена ошибки

Кирилл недовольно собрал бумажки со стола и обиженно ушел в комнату, а я так и осталась смотреть ему вслед из кухни. Я была благодарна брату за спасение, поэтому теперь, когда со мной все стало хорошо, меня одолело невыносимое желание помочь ему исправить его жизнь. Он все бросил ради меня. Учебу, престижную работу и, возможно, девушку. Он больше всего на свете гордится моим чудесным выздоровлением, которое повергло в шок врачей, а я горжусь им. Мне семнадцать, и мне больше не больно. Я снова могу есть и двигаться, держась прямо. Я чувствую, что живу, и у меня есть мечта. Я хочу, как и брат, поступить на высший уровень на факультет «Классической литературы». Однажды я точно напишу книгу о своем чудесном выздоровлении, и мы с Кирой станем богаты, но я не могу обрекать его на такую жизнь, какая у него была, на ближайшие еще лет десять.

Я взяла лист бумаги из шкафчика и написала.

Меня зовут Кирилл Торнев, мне двадцать семь лет, почтовый адрес совпадает с пропиской. Включите меня в вашу перспективную базу уже сейчас, потому что я могу доказать, что в моей разработке нет ошибок. Доказательство прилагается.

Я заполнила конверт, подписав его Инге Летковской, и пошла в комнату Кира. Он уже собирался на работу.

– Кир, оставь мне чип, пожалуйста, – с очаровательной улыбкой я протянула руку.

– Нафига? – Кир коснулся виска, подтверждая отпечаток пальца, и достал малюсенький чип для управления клетками внутри моего организма.

– Интересно просто, – я пожала плечами. На моей ладони лежал залог моего здоровья и благополучия.

– Ты ж ничё не понимаешь в этом, малая, – он потрепал меня по голове. – Ладно, я потопал. Буду поздно. Не жди.

– Хорошо, капитан, – я шутливо отдала ему честь и проводила до дверей.

Как только он ушел, я бросила чип в конверт и пометила конверт подписью: «Осторожно!!! Хрупкое внутри!!!». Как никак, внутри была моя жизнь, и бросила конверт в почтовый ящик.

Наивно было полагать, что я смогу скрывать отсутствие чипа дольше суток. На следующий же день Кирилл начал забрасывать меня вопросами, куда я его дела и когда верну. Я сказала, что он нужен мне еще на день, хотя бы, пока из почтового ящика не заберут почту, а потом он получит чип. Вместо этого я получила по первое число.

– О чем ты только думала?! Милана, ты что помереть захотела?!

– Ничего со мной не случится, – промямлила я, опустив глаза. – Мне хорошо, там стоит автоматическая программа и скоро Инга вскроет чип и посмотрит на мое состояние. Ты говорил, она умная, а значит сможет, если что, исправить ошибки программы.

– Если что, ты уже в больнице будешь! Ты сумасшедшая! А если они почту месяцами не разбирают?

– На прошлое письмо отвечали две недели всего.

– По меркам твоего здоровья даже две недели – это срок! А прошлое письмо мы послали по электронке, а тут почта!

Кирилл ходил по комнате взад-вперед, тяжело дыша, поджимая губы и повторяя: «Ну как так можно». Я сидела, напряженная, как струна, сложив руки на коленях, опустив глаза в пол. Хотя если честно, мне совсем не было стыдно. Я знала, что вытерплю недельку плохого самочувствия, если при этом Кир вернется на работу в «Заслон». Все-таки это самая перспективная компания-разработчик нашего времени, а Кирилл невероятно талантливый инженер. Он заслуживал шанса.

– Я пойду к ним завтра, – наконец, подал голос брат.

– Зачем? – удивилась я. – Думаешь, они сами не поймут, что там к чему?

– Думаю, слишком опасно оставлять твое здоровье без присмотра. Я пойду к Инге и попрошу, как можно скорее вернуть мне письмо. Я попытаюсь обмануть ее. Совру, что там опять ошибочные данные, которые мне нужно вернуть, как можно скорее, чтобы исправить их. И, дай прогресс, она меня вспомнит и по старой дружбе выручит.

– Ты мог бы сказать ей правду…

– Чтобы меня навсегда заклеймили изобретателем, который проводит испытания на родной сестре и в тюрьму посадили? Или еще хуже, чтобы с тобой что случилось, если она не вернет мне чип из-за моего поступка? Все! Не дури мне головы. Я все решил.

С этими словами Кирилл заперся в своей комнате. Он раньше никогда так злобно от меня не уходил. Поругается, покричит, а в конце все равно спросит: «А что у нас на ужин?», «А что по телеку-то идет?» или «Может, чая попьем?». Я очень ценила его за отходчивость, но в этот раз, видимо, задела за живое.

Утром я проснулась около семи, чтобы подключиться к дистанционному уроку в восемь. Я приготовила Кириллу бутерброд, но его уже не было в комнате. Я расстроилась, что мне не удалось помириться с ним утром, но утешала себя тем, что для этого будет целый вечер.

Спустя три часа брат уже был дома. Он ругался, матерился и пинал мебель.

– Что случилось? – спросила я.