– Оказывается, Инга не принимает без записи, – издевательским тоном передразнил кого-то Кир. – Я ее под кабинетом подкараулил, а она хрен меня узнала. И грит мне: «Молодой человек, все вопросы вы можете отправить нам по электронной почте». Тут блин жизнь человека на кону, а ей хоть бы хны.
– Но она же не знает, – начала я, но от взгляда Кирилла мне стало настолько не по себе, что я предпочла замолкнуть.
Очевидно, брату было все равно кто что знает, а кто чего не знает. Он был зол, взбешен и весь на нервах. Я не видела его таким раньше и тихо призналась ему:
– Мне становится страшно из-за тебя.
На секунду он вновь посмотрел на меня, как мой любимый старший брат: с заботой, волнением и нежностью, но его взгляд тут же посуровел.
– Помоги мне состряпать письмо.
Мы пометили письмо в теме «СРОЧНО!!!» и все, что нам оставалось – это волнительное ожидание. Первые дни Кирилл мало со мной говорил. Он все еще был обижен. Наверное, поэтому я не стала говорить ему, что мне становилось хуже. Я подумала, что зря подниму ложную тревогу из-за пустяка, но у меня пропал аппетит, после еды болел живот, а еще я начала уставать еще до того, как успевала утром встать с постели.
Когда прошла неделя без ответа, Кирилл снова отправился в «Заслон», вернулся ни с чем и впервые спросил у меня как дела. Я не стала врать и честно призналась, что у меня болит живот. Мы записались к врачу в тот же день.
Я никогда не забуду, как побледнело его лицо, когда врач скорбно сообщил, что опухоль вернулась и разрослась в размерах.
– Удивительно, что девочка еще на ногах, – сказал врач, не глядя мне в глаза. – Наверное, это из-за медленного роста опухоли. По результатам УЗИ складывается впечатление, что она росла постепенно и организм, почему-то, воспринял ее в качестве дружественных клеток. Еще я хотел бы поговорить с вами двумя о странных аномалиях, которые я обнаружил.
Врач увидел на аппарате, что в моем организме находятся инородные технологии, но мы с Киром пожали плечами, и он тихо сказал:
– Зря вы связались с подпольными лекарями. На время они спасают, но только на время. Простите, что не смог сделать для вас даже этого. Я скрою последние результаты, но пообещайте мне, что прекратите несанкционированное лечение.
Мы активно закивали и ушли домой. Кирилл был злой как черт. Совсем плохо стало, когда он открыл почту и увидел письмо от Инги Летковской с пометкой «Срочно!»
Мое сердце ушло в пятки. Выделенные слова «КАК МОЖНО СКОРЕЕ» поплыли перед глазами, и я потеряла сознание. Терять сознание очень странно. Как будто отплываешь. Вот все видишь и слышишь, а через секунду уши закладывает, ты не можешь стоять на ногах, глаза закрываются сами собой, и наступает тишина. Самое странное – проснуться через минуту и узнать, что прошел час, два или день. Со мной такое частенько бывало, но в этот раз я очнулась очень быстро.
Я легко поднялась и удивилась реакции Кирилла: он был в ужасе и напуган. Судорожно набирал номер врача, едва попадая по кнопкам. Я увидела, как он ввел сообщение Инге.
– Не драматизируй ты так, – я закатила глаза.
– Ало, Михаил? Это Торнев. По поводу сестры Миланы с раком желудка. Мы были сегодня, – почти кричал в трубку Кирилл. – Нам нужна ваша помощь. Ей нужна скорая. Нужен врач. Срочно! Что? Нет, мы не извлекли ничего пока. Мы не успели! Помогите.
– Что с тобой такое? – я начала злиться. – Упала всего на секундочку. Зачем устраивать сцены?
– Хорошо. Жду, – Кира повесил трубку и прошел мимо меня даже не взглянув в мою сторону.
– Ты нормальный? – спросила я и обернулась к нему.