Цена откровения

Она была прехорошенькой. Умной, что немаловажно. И фигура зачетная, и ноги. Все в ней было прекрасным. Кроме взгляда. Он его угнетал, прижимал, заставлял в ней усомниться. И не потому, что он был чтецом человеческих душ. Конечно, он им не был. Просто ее взгляд так на него действовал. Ему просто хотелось поскорее от него укрыться.

– Ты не моя женщина, Маша, – с запинкой проговорил Рома, комкая лист бумаги и вытирая им липкие от мандаринового сока пальцы. – Ты хорошая, но не моя.

– Ты просто не пробовал.

И она снова глянула на него так, что ему захотелось сбежать.

– Извини, мне надо работать, – пробубнил он, засовывая в рот шоколадную конфету.

– Я заметила, как ты работал, Рома, – сощурила глаза Маша и наклонилась к нему так, что он почувствовал ее жаркое дыхание на своей щеке. – Что это за чучело стену подпирало в течение получаса, Рома? Что он делал? Почему ушел, так к нам с девочками и не обратившись, а?

– Наверное, устал ждать очереди и ушел.

Он отвернулся. Машины глаза жгли каленым железом. Он уже забыл, как страшно мерз полчаса назад у входа. Сейчас ему было жарко.

– Какая очередь, Рома? У нас было свободно, когда ты его выставил.

– Может, погреться зашел? Бомж какой-нибудь? – Он задрал глаза к потолку, пробуя версии одну за другой. – Или бедный студент свидания ждал. А она не пришла. На улице ледник. Я за три минуты продрог.

– Пять… – перебила она его, соскакивая со стола. – Пять минут и тридцать секунд.

– Ты засекала? – неприятно удивился он.

– Да. Было интересно, как долго ты будешь выяснять отношения с той, которая лучше меня. – Она отошла от его стола метра на два и вдруг повернулась. – Да, пожалуй, ты прав. Это, скорее всего, какой-нибудь несчастный студент зашел погреться. Потому что она не пришла. Таким, как он, надеяться не на что…

Он еле дождался конца рабочего дня. Выпроводил всех сотрудников. Запер за ними входную дверь и лишь тогда пошел к лифту.

– Заходи, Спицын. – Управляющий сидел за своим столом, низко склонив лысеющую голову над бумагами. – Присаживайся. Есть разговор.

Роман присел, отметив, что управляющий выглядит непривычно бледным и озабоченным.

– В общем, так… – Иван Васильевич резко выпрямился, сдвинул бумаги в сторону. – Ты уже общался с Володиной? Она частный детектив, представляет интересы родителей Инги Голубевой.

– Да. Она говорила со мной.

– О чем?

– Расспрашивала о Голубевой. Но что я могу знать? Здравствуйте и до свидания. Это не моя ипостась. И не мое дело, чем она занималась и как долго оставалась после работы. Хотя мне это не нравилось. Но, подчеркну, это не мое дело.

– Не твое. Верно. – Гнедых откинулся на спинку кресла, сложил пальцы домиком. Строго глянул. – Не твоим это дело было до некоторых пор. Теперь же…

Он замолчал и уставился на него. Затянул многозначительную паузу до невозможности. Роман тоже молчал.

– В общем, дело дрянь, Роман, – не выдержал молчания Гнедых. – По настоятельной просьбе родителей Голубевой похороны были отложены, это мы знали, так? И была проведена повторная экспертиза. Образцы ими были отправлены в специальную платную лабораторию через три дня после ее смерти. Родителям не понравилось предварительное заключение и все такое. Они имели на это право. Так вот… Сегодня утром пришли результаты. Не смотри на меня так. Да, анализы проводили достаточно долго. Ингу успели похоронить и дважды помянуть.

– Что с результатами?

– Если она не пыталась умереть самостоятельно, отравившись сильнодействующими препаратами, спровоцировавшими сильнейший инсульт, то ее убили, Роман. Убили в стенах этого банка. И наша с тобой задача – узнать, кому это было выгодно. Почему?

– Но я… Я не сыщик, Иван Васильевич. Метод дедукции – это не мое.

– Поэтому ты подключаешься к Володиной и ведешь с ней расследование вместе. Родители Голубевой дали нам две недели. Если не найдем злоумышленника, они идут в полицию. Две недели, Спицын! Не стану говорить, как важно для репутации банка не выносить сора из избы. Как важно нам, а не силовикам, найти преступника в этих стенах. Если, конечно, он именно здесь. Ты понял меня?

– А как же работа?

– Завтра выйдет дублер. На две недели. На то время, пока ты станешь вести расследование. Это решение руководства. – Гнедых глянул на него с нехорошей улыбкой. – Если не справишься, дублер останется.

Глава 7

Ему сегодня приснился странный сон. Он не назвал бы его страшным, нет. Инга в этом сне не обвиняла его, не звала с собой. Просто сидела у белоснежного стола в белом платье, грустно смотрела и время от времени грозила ему пальцем. И да, она в его сне выглядела очень красивой и очень живой. Проснулся он со странным чувством. Это была смесь тоски и сожаления. Он не знал теперь, что с этим чувством делать. Изгнать из души и мыслей или попробовать разобраться?

Зря он, наверное, так с ней обошелся. Пусть бы она жила, рожала детей, была счастлива. С ним или без него – не важно. Но была бы жива. Зря он так с ней поступил.