Цена отсечения

Между закусками и первым нужно было провести демаркацию; папино любимое выражение. Они ненадолго умолкли, ожидая, пока официант переменит приборы; пауза чуть затянулась. И тут Иван открыл очередную карту.

– Пойдемте потанцуем, Жанна, вы не против?

– А где танцпол? Не на скотном дворе?

– Шутка принимается. И все равно, пойдемте, ладно?

– Как же я могу быть против? не танцевала со студенческих времен. А ведь это было настоящее девичье счастье: томно, в полумраке, с кавалером…

Они вынырнули из своего закутка, медленно прошли сквозь яркое пространство буфетной, интимным полутемным коридором проскользнули налево и вбок. В роскошное подполье вела широкая лестница, усеянная мелкими лампочками; служитель тяжко раздвинул двери, из подземного зала полыхнула музыка, сквозь сумрак проступили виляющие пары: мамочка моя, родные буги-вуги, юность, влюбленность, финал дискотеки. А вот уже и рок-н-ролл. Полет от тела и к телу, пролет между ногами, секундный закрут, обжигающее соприкосновение, выброс на сцепленных пальцах правой руки.

Ладони у Ивана узкие, сухие, сильные; ведет уверенно, но мягко, толчок не резкий, разворот вихреобразный, объятие мгновенное, бросает в жар. Боже ты мой, ни одной ошибки, ни единого случайного движения, сплошной полет, юла и бесшабашность. Так московский бизнес не танцует, давно уже разучился, а может, никогда и не умел; так все еще учат танцевать в провинции: заставляя напрочь забыться, отключить мозги, и только слушать, как мечется растерянное сердце, отставшее от биения вольного тела.

За рок-н-роллом последовал вальс; Ваня вновь переменился, стал чопорным джентльменом, раз-два-три, раз-два-три, полупоклон, прижатие, отход; холодная улыбка, теплый взгляд глаза в глаза; он просто мастер, настоящий артист. А танго? Он вышагивал на полусогнутых, от бедра, пружиня и держа осанку; его щека была так близко, что виден стал черный недобритый волосик на скуле… А брови-то у него не седые, черные… и борода, наверное, была бы такая же… красиво.

Но вот и дискотека девяностых; гром и грохот, прыжки и вращение попой, руки вверх, ритмичное пощелкивание пальцами, скоростная пульсация крови, надвигающееся состояние транса… Световые пятна мечутся, на долю мгновения гаснут, вспыхивают снова; лица мерцают то красным, то синим; трассируют; сплошная инфернальность. Ты еще здесь или уже по ту сторону жизни и смерти? неважно! энергия бьет через край.

И сразу, без паузы, медленный танец – для не умеющих танцевать, но желающих обжиматься. Немножко стыдно выступившего пота, неприличной влажности собственных рук; зато какой восторг от близости чужого тела, безопасно скрытого одеждой, но заставляющего чуть дрожать… Стоп-стоп-стоп, это что опять такое, Жанна? куда тебя понесло? Давно не флиртовала, только вежливо строила глазки на общих приемах; так можно и выйти за рамки приличной игры.

– Спасибо, Ваня, вы чудесный. Но, кажется, пора переходить к основным блюдам.

А вот с блюдами вышел облом. Тутошние устрицы были еще терпимы – пресноватые, без океанского аромата, но вроде бы свежие; что же до борща, то он решительно не удался, а котлеты оказались просто отвратительны. В тарелке плескалось алое нечто, со стружкой капусты и свеклы и скудным мазочком сметаны поверх негустого бульона. Пампушка отдавала сдобой. Куриная котлета похожа была на аккуратно свернутый голубец, где вместо кочанных листьев – куриная грудка, снятая тонким слоем. Стало обидно за настоящую водку рядом с поддельной закуской; тем не менее водку выпили, залакировали свекольным бульоном, заели ломтиком картошки, раздраженно позвали манагера.

Манагер покаянно изогнулся.

– Могу узнать имя-отчество господина, имя-отчество госпожи? Благодарю вас, сударь, спасибо, сударыня. Наш немецкий повар, он не понимает, что такое борщ и котлета по-киевски. Малохольный, знаете, народ. Признает одни только тертые супы, а как закажут что-нибудь настоящее, наше, получается жидкая водичка. Или мясная клецка.

– А поменять повара не пробовали? Или сделать сплошь немецкое меню?

– Ну что вы, господин Иван Павлович. Здесь публика солидная, патриотичная. Вот и крутимся как можем. Позвольте от имени заведения предложить вам во исчерпание, так сказать, конфликта, свежайший малиновый мусс под фирменным названием «Парфе»?

10