Цена покорности

— Так надо, — все так же буднично и нудно отвечал Кирилл. — А что? Ты чем-то болеешь?

На что он намекает?

— Не-т, — опять стала я отвечать сбивчиво. — Просто не люблю врачей и всякие иголки.

— Что поделать, малыш. Придется потерпеть.

— Это теперь мой девиз по жизни, — буркнула я себе под нос.

— Дарина, — моментально осадил меня Кирилл строгим тоном и взглядом из-под бровей.

— Что? Я вроде бы не грубила.

— По краю ходишь.

— А это мое кредо.

Он ухмыльнулся, провожая в мой рот вилку. Салманов отложил планшет и молча сидел, смотрел, как я ем. Под его пронзительным взглядом я начала стараться не заглатывать куски, как удав, немного жевать.

— Воды? — предложил он.

Я не отказалась. Кирилл встал, провел рукой по моему плечу.

— Милая штучка, — оценил он халат. А может и меня.

Я что-то пробормотала невразумительное в благодарность, когда он пода мне стакан воды.

— Чай? — снова предложил Салманов.

— Пожалуйста. Если не затруднит.

Я сама любезность. А в голове при этом крутились слова для вопроса, который меня так мучал. Но я никак не могла подобрать формулировку. Кирилл возился с чаем, вещая, как радио о пользе зеленого чая, китайской церемонии, традициях, пока я снова и снова сходила с ума от нерешительности и страха.

Уничтожив всю еду, я положила вилку на тарелку, и Салманов тут же забрал ее, чтобы положить в посудомойку. Он поставил на стол пузатый глинный чайник и две пиалы.

Почему я могу дерзить без оглядки, а вот важное сказать не получается.

— Через пару минут заварится, — проговорил Кирилл, кивнув на чайник.

— Я купила крем, — выпалила-таки, но снова не то.

— Что? — поднял он на меня глаза.

— Крем для депиляции.

— Да ты что.

Ухмылка искривила его лицо, раздражая меня и волнуя. Почему-то.

— Да. Я думала, что успею.

— Угу. Водитель фуры на трассе, наверно, тоже так думал, когда пытался проскочить.

— Наверно, — едва слышно согласилась с ним.

— Надеюсь, ты сделала выводы.

О, еще бы. Но в ответ лишь тихое:

— Да.

Кирилл разлил чай. Хотелось попросить что-нибудь сладкого, но не решилась. Наверно, конфетки-печеньки не относятся к здоровому питанию, а промахов, назидания и лекций мне сегодня уже хватило.

— Могу я спросить? — набралась я храбрости. Чай что ли волшебный?

— Конечно. И я буду рад ответить.

— Ты… Мы… Я… Уф…

Нет, это невыносимо. Кирилл с минуту наблюдал, как я пытаюсь заговорить и теряю решимость.

— Скажи, как есть, Дарин. Не подбирай слова. Я не тот человек, которого можно смутить. И тебе со мной лучше не смущаться, — произнес он серьезно, почти сердито.

— Ты ведь не просто так оказался в том клубе, так? — начала я издалека. — Не случайно?

— Разумеется, — подтвердил Кирилл. — Там вообще не бывает случайных людей.

— И ты часто там бываешь, участвуешь..? Я слышала… Члены куба…

— Участвуют в сессиях и групповых сценах? — догадался он. — Да, бывает. Говори прямо, что тебя беспокоит? Я теряю терпение.

Уверена, он догадался и сам, но специально хотел, чтобы я назвала вещи своими именами. Пришлось подчиниться. Опять.

— Ты собираешься теперь ездить в клуб со мной? Будешь позволять другим мужчинам меня… — я сглотнула, но закончила мысль, — …трахать?

Кирилл теперь улыбался неприлично широко и радостно. За те несколько секунд, что он молча держал паузу и скалился, я, кажется, успела умереть раз сто.

— Это бесценно, детка, — проговорил он, наконец.

— Ч-что именно?

— То, как ты говоришь «трахать» и краснеешь. — Он бессовестно забавлялся моими страхами и смущением. — И — нет. Я не делюсь покорными. Хотя тематические вечеринки для своих бывают веселыми. Последнее время я предпочитаю смотреть, а не участвовать. Старею, наверно.

— Сколько тебе лет? — спросила я, стараясь увести тему от групповухи и собственного стеснения.

— Тридцать два, — ответил Кирилл, продолжая улыбаться. — А тебе?

— У тебя мой паспорт.

— Я пытаюсь поддержать непринуждённую беседу. Мы же знакомимся.

— Мы только что обсуждали возможность отдать меня другому мужчине или даже нескольким. Час назад ты меня бил. Непринужденные беседы в принципе не могут состояться, как не пытайся.

— Уф, — фыркнул Кирилл. — Тяжело с тобой, малышка. Можно было просто ответить.

— Девятнадцать, — фыркнула я тоже.

— Вот видишь! Все просто. Что еще ты хочешь обо мне знать? Спрашивай, не стесняйся.

Салманов праздновал победу. А у меня вдруг появилось столько всего для спросить. И вообще, как крылья отрасли после того, как он сказал, что не делится покорными.

— Лиза твоя бывшая подружка?

Брови Кирилл поползли вверх. Очевидно, этого вопроса он не ожидал.

— С чего ты взяла?

— Показалось. Ладно, забудь.

Я попыталась встать, чтобы убрать пустые чашки и дать Салманову возможность просто не отвечать, но он не позволил. Прихватив меня за запястье, усадил себе на колени, снова уткнулся носом в шею, стал нюхать. Такой он чудной, конечно. Все время мне в шею дышит. Это немного странно, но не критично. Иногда приятно даже. Тьфу… Соберись, тряпка.

— Лиза тебя обидела? Что-то сказала? — спросил Кирилл, продолжая удерживать меня на коленях.

— Нет. Ничего особенного.

— С чего же ты взяла, что между нами что-то было?

— Это видно.

— Серьезно?

— Да.