Цена посвящения: Время зверя

— Неправильные мы прокурорские, — с грустной усмешкой произнес Сергей.

— Это почему? — Злобин не без труда оторвался от невеселых мыслей.

Сергей заметно оживился, как актер, поймавший внимание зала.

— Правильный «важняк» Генеральной, он как работает? Живет в «Рэдиссон-Лазурной», пьет красное сухое, бабы к нему в номер косяком валят, на диванчике у него непохмеленный замначальника МУРа отсыпается, клиенты у него сплошь умницы, но сами в тюрьму просятся. Смотрит он на мир голубым взором мудрого алкоголика, сохраняет чувство юмора и высокую потенцию, несмотря на общее запустение в государстве.

— Ты где такого следака видал?

— По телику.

— Понятно. — Злобин поморщился.

— Я понимаю, нам так не жить. Но хочется. Сказали же, мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

— Это мы были рождены, чтобы сказку делать. А вас вообще неизвестно для чего рожали, — проворчал Злобин.

Сергей согнал с лица улыбку. Глаза на секунду словно запорошило пеплом.

— Больно, но правда, — тихо произнес он.

— Извини.

— Вы-то тут при чем, Андрей Ильич?

— Как знать…

Сергей вдруг круто вывернул руль, ударил по педали газа и рывком выбросил машину на обочину.

— Мне это надоело, — объявил он. — Держитесь, Андрей Ильич.

С ревом «Волга» понеслась мимо замершего стада машин, рискуя каждую секунду свалиться в кювет.

У Злобина перехватило дыхание. Но осаждать Сергея он не стал. Похороны Барышникова были назначены на десять тридцать. И вряд ли родственники станут их ждать. Тем более никто не знал, что Злобин придет проводить друга в последний путь.

Жил подполковник запаса КГБ Барышников в пятиэтажке и упокоиться ему предстояло на запущенном кладбище на окраине подмосковных Химок. Когда Злобин узнал, где будут хоронить друга, подумалось, что если уж каждому свое и так, то ну эту жизнь на фиг.

Машина сорвалась с шоссе в отвилок, нырнула под эстакаду и понеслась по пустой однорядной грунтовке.

Сергей расслабленно откинулся на сиденье, но скорость не сбавил. Дорога вела прямо к кладбищу.

— Будем вовремя — произнес он, покосившись на Злобина.

Злобин в который раз подумал, что с помощником ему повезло. Хотя Барышникова Сергей, конечно же, не заменит. Совершенно другое поколение.

На площадке перед воротами кладбища стоял автобус ритуальной службы в окружении нескольких легковушек. Солидная «вольво» держалась в стороне от отечественных машин, как выбившийся «в люди» отпрыск на поминках дальнего родственника.

Машинально скользнув взглядом по номерам иномарки, Злобин невольно сжал кулаки.

Сергей чутко уловил напряжение, сковавшее тело шефа.

— Что-то не так, Андрей Ильич?

— Этого я и ждал, — обронил Злобин.

Сергей, описав полукруг, припарковал машину у автобуса.

— Проблемы? — поинтересовался он, поправив что-то тяжелое под курткой.

Лобовое стекло стоявшей в двадцати метрах от них «вольво» отливало черным, высокомерно и равнодушно, как глаза царедворца.

— Тебя они не касаются.

Сергей пожал плечами.

— Возьми цветы и иди к могиле, — распорядился Злобин. — Я догоню.

— А если…

Злобин отрицательно покачал головой.

— Не-а. Не тот уровень.

Сергей перегнулся через спинку, взял с заднего сиденья букет. Вопросительно посмотрел на Злобина. Тот не пошевелился.

— Ключи я оставлю в замке, Андрей Ильич.

— Хорошо. Иди.

Злобин проводил взглядом его ладную, подтянутую фигуру. Сергей ни разу не оглянулся.

Старые львы

Салин уперся взглядом в тугой затылок Владислава, покрытый густым бобриком седых волос.

«Пепел с солью», — поправил себя Салин.

Болезненно поморщился. Под языком стояла вязкая нитроглицериновая горечь. Таблетка рассосалась, оставив после себя мерзкий вкус болезни. Но на сердце по-прежнему была тяжесть, а в теле — предательская слабость.

Доклад Владислава поднял с постели в такую рань, что сначала показался продолжением душного ночного кошмара. Несколько часов ушло на то, чтобы прокачать ситуацию и выработать экстренные меры. Салин не без удовольствия отметил, что мозг, несмотря на шок, работал безупречно, но тело… Оно, казалось, износилось до предела.

Решетников тоже выглядел далеко не молодцом. Под глазами залегли свинцового цвета тени. Кожа на лице от напряжения натянулось так, что разгладились мелкие морщинки, но все равно смотрелось нездорово. Как после неудачной пластической операции.

— Начали, — ровным голосом обронил Салин, увидев, что Злобин вышел из своей «Волги».

Они выбрались из машины почти одновременно. Но Решетников пристроился на полшага сзади. Так решили заранее. Идея делать Злобина принадлежала Салину, ему, стало быть, и работать первым номером.

Салину подумалось, что со стороны они смотрятся как парламентеры двух враждующих армий.

— Здравствуйте, Андрей Ильич, — первым поздоровался Салин.

Решетников ограничился кивком.

Злобин прошил взглядом сначала Салина, потом его партнера, выдержав паузу, произнес:

— Чем обязан?

В чем в чем, а в интонациях Салин разбирался, как настройщик роялей в гармонии. Интонация Злобина, ничего хорошего не предвещала.

Салин покатал языком комок горькой слизи во рту, с трудом сглотнул.