Цена предательства

— А если на нас кто-нибудь посмеет напасть, — он мрачно усмехнулся, — удачи им, обладая магом с такой разрушительной силой, нам ничего не будет страшно! А если мы увидим в мире несправедливость, увидим, что другая страна нападает на своего беззащитного соседа, мы станем великими защитниками — нам придется обрушить тяжкий кулак креландской благородной мощи на тех, кто строит свое маленькое счастьице на большом несчастье других! Быть злым ко злому — тоже доброта.

— Знаешь Мира, — грустно сказал император, — я так люблю Креландию, я готов отдать ей все, всего себя, последнюю рубашку, — он отчаянно подергал пышный воротник своей рубашки, — Я воевал за свою страну три ужасных года и я жалею лишь о том, что могу отдать всего одну жизнь за мою страну!

— Прекрасно сказано, — отозвалась я, — абсолютно согласна, я тоже готова пожертвовать всем…

Одинокая слеза скатилась с моей щеки, он мой, он моя жизнь, я не готова, не хочу пожертвовать им… — «Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо постоянно, он МОЙ…»— я сидела, глядя на отца, не улыбаясь.

Император поднял голову и пристально посмотрел на меня, я съежилась, нет не надо, не говори больше…

— Мира, церемония скоро, через три недели, наши маги почти готовы, — сказал он мягко, пристально посмотрев мне в глаза, — почти все готово, — повторил он, — для нас очень важен этот раб, для нас, всех Креландцев, понимаешь?

Я горестно кивнула, конечно я понимала…

— Важно, очень важно, чтобы на церемонии ты сама, понимаешь, сама отказалась от раба. Иначе успеха не будет. Ты должна будешь прочитать слова отречения. — Его слова упали на меня как тяжелая могильная плита. Я сама должна отказаться от своего счастья, от своей любви.

— Доченька, мне доложили, что ты сдружилась с рабом, молодец, это правильно, я обещаю, что я позволю вам дружить когда он станет моим, поверь мне, — он ласково положил свою теплую ладонь на мою, — мне нужен довольный, счастливый раб, а не озлобленное существо в цепях. Тогда он будет защищать нашу Креландию и Ардор добровольно!

— Ну, а как лично твои дела? — спросил отец изменившимся тоном. — Присматриваешь себе будущего мужа?

Он легко засмеялся, увидев, что я покрылась ярко-вишневым цветом.

— Ну, а что ты думаешь про Блистательного герцога Эжери Кранбского? Помнится, он тебе очень нравился. Неплохая партия.

Я отрицательно покачала головой, умоляюще смотря на отца — нет только не он!

— Ну а если например герцог Томеррен Манмон — наместник Ардора? Блестящая партия. Будешь королевой Ардора! Принесешь им мир и справедливость! Через две недели он прибывает в Миронию для большого праздника единения наций. Там же я хочу и явить своего нового раба — пусть все правители посмотрят и навсегда забудут планировать войну против нас! Это будет праздник великого мира всех наций!

Глядя на счастливое, мечтательное лицо отца, мне опять стало стыдно, он думает о мире в своей стране, о миллионах жизней, а я… а я… Очень захотелось закричать, завыть что-нибудь дикое…

— Герцог Томеррен или нет, мне все равно отец, я послушана твоей воле… — ох как хотелось плакать. — Разреши мне уже идти?

— Да, Мирочка, иди. Помни, через три недели…

Я вернулась в свою комнату. Рем видел мое состояние, но ничего не спрашивал.

Я попалась, меня поймали, что делать… Я металась по комнате, заламывая руки… Я, как в огромных сетях, которые с каждым моим шагом затягиваются туже и туже, стараясь не верить тому, что я запуталась, и с каждым шагом все более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие меня, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их.

Я начала дрожать от холода, волнения, от потери сил, затраченных на эту ужасную встречу с императором. Рем подошел ко мне, ничего не спрашивая поднял, положил на кровать и притянул меня поближе, легкими движениями больших ладоней гладил меня по голове, убаюкивая у себя на груди. Я заплакала — я рыдала, выла и царапалась, прощаясь с моей любовью… В состоянии полного душевного разлада мне нужно было, чтобы Рем держал меня… Рем держал меня крепко, придавив своей тяжестью и как бы защищая, спасая меня от ужасного внешнего мира. Слезы мои наконец иссякли, и я лежала в изнеможении у него на груди. Он все держал меня, что-то тихонько приговаривая, словно я была ребенком, который боится ночи.

— Рем, я должна тебе сказать, я…

— Тшшш… я знаю…

— Откуда?

— Я знал…

Он остановился посреди комнаты, струящийся через окно луч лунного света окутывал его тело.

— Это изумительно, — тихо сказала он. — Когда я рядом с тобой, кажется, все теряет свое значение. Все, кроме… — он посмотрел на меня, — все кроме твоей жизни Мира.

Он подошел ко мне.

— Я знаю Мира, не переживай.

Когда он приблизился, я посмотрела на него.

— Что мне делать? Что нам делать? Я не могу так, я не выдержу…

Рем поцеловал меня, обнял:

— Что ты должна сделать?

— Добровольно отказаться от тебя, прочитать заклятие отказа… — у меня задрожали губы, — передать, нет предать тебя… Я этого никогда не сделаю…Мы найдем решение вместе…

Он обнимая меня, легко кивнул головой:

— Ты это сделаешь…