Цена прощения

Я не понимал зачем еду к ней. Не знал, что скажу, когда она откроет дверь, а тут стою я во всей красе. Я не знал, что мне делать и как она отреагирует. Я не знал, но продолжал ехать.

На очередном повороте выехал на главную дорогу, что вела к ее дому и стремительно ударил по газам. Мне просто нужна она, а дальше будет видно.

Спустя несколько километров я увидел виднеющуюся впереди машину скорой помощи, а рядом две машины полицейских, одна из которых была фургон. Слегка сбавил скорость, понимая что намечается что-то интересное. Так. Так. Так. И буквально за секунду мое любопытное лицо исказил ужас, когда я увидел машину Майи. Точнее все, что от нее осталось.

— Нет, нет, нет, — словно в бреду повторял я, вылетая из машины.

Я никогда не верил в Бога, но сейчас молился всем возможным богам. Молился, чтобы с этой девчонкой все было хорошо. Я молился, чтобы она дышала. До машины я бежал как в тумане. Казалось, что мою жизнь поставили на замедленный режим. Секунды стали тянуться как часы. От страха и остепенения в ушах до ужаса противно звенело. А мое сердце билось настолько сильно, что я был уверен на следующем ударе оно проломит грудную клетку. Звуки протеста доносились откуда-то справа, но голова была слишком вакумная, чтобы что-то понять. Я добежал до машины настолько быстро насколько это только было возможно и когда я схватился за металлическую ручку двери я понял — сейчас решается моя жизнь. Словно стоящий на коленях и готовый к обстрелу, я открыл дверь.

Голова Майи тут же безжизненно свисла вниз и она бы свалилась прямо на землю, но ремень безопасности удерживал ее ватное тельце. Губы затряслись словно в панической атаке, руки совершенно не слушались, пока я пытался отстегнуть этот чертов ремень. Аккуратно, но быстро поднял ее на руки и, вытащив из машины, положил ее тело на прохладную сгущу травы. Из горла вылез сдавленный писк, пока по щекам без остановки падали прозрачные дорожки слез.

Казалось, что я попал в какую-то сопливую мелодрамму, где двум влюбленным не суждено быть вместе и где-то нас снимает скрытая камера. Мне хотелось верить в это. Медленно положил все еще трясущуюся руку на ее тонкую шею, в надежде нащупать пульс.

— Прошу, умоляю тебя дыши. Умоляю только дыши, — но под подушечками пальцев я не почувствовал не одного шевеления. Сильнее надавил на тонкую шею, прислушиваясь. — Майя, не смей умирать. МАЙЯ! Не смей оставлять нас. Не смей, твою мать, оставлять нас! Ты нужна нам! Ты нужна мне…

И на последнем слове горло противно сдавил подступающий комок боли. Из-за слез, что уже градом стекали по моим щекам я с трудом мог видеть ее лицо. Множество царапин и порезов были практически по всюду. Потрескавшиеся губы. И ее цвет лица — она стала практически белой. Медленно опустил глаза ниже и сам в очередной раз жалостливо заскулил, когда взгляд наткнулся на осколок, что торчал из ее живота. Ее платье было в крови, словно после какой-то бойни. А тело так и продолжала бездыханно лежать земле, словно жизнь покинула ее.

— Господи, Майя… — пропищал я, опуская глаза на свои руки, что были в крови. В ее крови.

Резкий удар сзади, слегка привел меня в чувства. Но я даже опомниться не успел как меня повалила на холодную землю. Я лежал всего в метре от ее тела и пока мои руки заковывали в наручники, я не переставал рыдать.

Скорая подоспела сразу же за полицией. Они быстро и собранно уложили Майю на белые носилки, направляясь в сторону машины скорой помощи.

— Она не дышит, идиоты! Она не дышит! — орал в слезах я, пытаясь вырваться из железок на своих руках. — Она не дышит! — не прекращал орать я как душевно больной, пока меня усаживали в полицейскую машину, как какого-то преступника.

В голове все смешалось в общую кучу. Противная сирена в ушах отчаянно не желала замолкать. А боль ядовитым плющом окутала все мое тело с ног до головы. Говорят, что люди на восемьдесят процентов состоят из воды. Так вот я на эти же восемьдесят процентов состоял из боли. Из дикой боли, что казалось и правда может убивать. Еще никогда я не чувствовал себя настолько ужасно. Даже после смерти родителей мне не было так плохо. Даже тогда мне не казалось, что эта боль уничтожит меня. И теперь я окончательно понимал почему я когда-то перестал верить в Бога. Второй раз в жизни я обратился к нему за помощью и второй раз в жизни он все у меня забрал!