Цена прощения

Боже, что же мне теперь говорить Давиду. Как сказать маленькому ребенку, что его мама умерла? Как объяснить это ребенку, если он даже не знает что такое смерть. Воспоминания о бойкой и жизнерадостной девчонки не прекращали врезать в голову. Я смотрел в своей голове фильм, что состоял только из моментов с ней. Я не мог поверить, что Майя, которую я страстно целовал еще два часа назад сейчас безжизненно лежала на носилках скорой помощи. Я не мог поверить в то, что ее посмели у меня забрать. Жестоко отняли мое счастье. И сейчас я думал только об одно. Если бы я только мог… Если бы знал, что так все обернется я бы никогда не потратил почти что четыре года на гордость и обиды на нее. Я бы был с ней! Четыре года я прожил в абсолютной дали от Майи, а сейчас был бы счастлив и дню. А верни мне эти чертовых четыре года сейчас я бы не на секунду не отпустил ее руку. Я бы не на секунду не позволил ей уйти.

— Приехали, — вернул меня в реальность голос одного из сотрудников.

Отлепил безжизненный взгляд от окна с решетками, пытаясь понять, что мне делать дальше. Мне казалось, что вместе с Майей жизнь высосали и из меня. Просто разница в том, что я еще существовал, а она… Капли соленых слез вновь стали скапливаться в уголках глаз, пока меня за локоть пытались выщить из машины. И мне было совершено плевать, поэтому я спокойно подчинялся. Может повезет и они убьют меня.

— Тимур Альбертович, мы не хотим этого делать, но это меры предосторожности сами поймите. Вы с состоянии эффекта, сегодня вас лучше не отпускать, — говорил все тот же полицейский. — Мне жаль вашу девушку.

Бросил на него убийственный взгляд, а тело против воли натянулось как струна, как только речь зашла о Майи. Сейчас любое упоминание о ней отдавалось в груди болезненным эхом и воспоминания о ней сокрушительной лавиной обрушивались на голову.

Меня завели в какую-то комнату и как только голова коснулась подушки я провалился в мучительный сон, вспоминая из раза в раз события сегодняшней ночи. Несколько машин с мигалками. Скопление людей. И бездыханное тело Майи на прохладной земле в окружении миллионов звезд. И я продолжающий сидеть на траве, в ужасе рассматривая свои кровавые ладошки. Для всех сегодня не стало лишь одной совершенно незнакомой девушки, но на самом деле сегодня умерли мы оба.

— …Тимур Альбертович, вы слышите меня? — сквозь сон в сознание пробился знакомый голос.

Слегка поморщился, открывая глаза. Яркий свет тут же ударил по глазам, ослепляя меня на несколько секунд. Недовольно промычал себе под нос, вытягивая ладошку вперед лишь бы избавить свои бедные глаза от солнечных лучей. И как только я уткнулся взглядом в по-прежнему окровавленные руки, воспоминания вновь стремительно ударили в голову, обрушивая на меня реальность. Весь воздух вмиг словно выкачали из комнаты из-за чего я начал задыхаться.

— Тимур Альбертович, успокойтесь она жива, — ошарашил меня этот мужик, в полицейской форме.

С трудом прочистил горло, утыкаясь в его лицо неверующим взглядом.

— Что ты сказал? — хрипло спросил я, молясь, чтобы он повторил тоже самое.

— Ваша девушка жива, — и он повторил.

Медленно опустил руку уже абсолютно не обращая внимания на солнечный свет, что противно резал глаза. И опустив эту руку на предплечье второй руки я ощутимо ущипнул себя, сжимая кожу. Не знаю зачем я вообще это сделал. Видимо полицейский, что стоял на против меня задавался таким же вопросом.

— Как такое возможно? — находясь где-то на границе с реальностью и забвением спросил я.

Он пожал несколько раз плечами, опуская руки по швам.

— Вероятнее всего вы просто не нащупали пульс, поскольку он был очень слабым, — тут же удовлетворил он меня ответом.

Просто не нащупал пульс? И только сейчас я все понял. Резко подорвался на ноги, что аж бедный мужик вздрогнул и уверенно направился к двери.

— Я ухожу. В какой больнице она лежит? — Решительно спросил я.

— Н-ну… Подождите, Тимур Альбертович, — мямлил он что-то себе под нос.

Бросил на него уничтожающий взгляд, показывая всем своим видом, что если он попытается меня остановить я ему глотку собственными зубами перегрызу.

— Еще вчера я был уверен, что мать моего ребенка умерла. Сейчас заявляетесь вы и говорите мне о том, что она жива. Как вы думаете стану ли я, сука, ждать?! — злобно рычал я.

На мои слова он лишь поднял руки вверх как бы сдаваясь. Естественно, сейчас спорить со мной себе дороже и мужик это отлично понял.

— Мемориальный госпиталь, — на последок сказал полицейский.

И получив зеленый свет, я быстро вылетел из комнаты к той, что мечтал увидеть сейчас больше всего. И пока я ехал в сторону больнице я вдруг осознал, что теперь я верю не только в Бога. Теперь я верю и в высшие силы.

До больнице я доехал практически на машине времени, собирая за собой все красные светофоры. В голове не переставая крутилась мысль о том, что я совсем скоро смогу увидеть Майю. Я смогу коснуться ее. Смогу услышать ее дыхание. И осознание всего происходящего до невозможности будоражило мое тело, распостроняя по организму покалывающие импульсы.