Цена прощения

— Вот я и спрашиваю, что случилось? — Стюарт развернул коляску, чтобы дотянуться до блюда с фруктами. Взяв персик, он брезгливо осмотрел его и протянул Герде. Потом взял еще один. Себе. — У тебя какой-то странный вид. Как у нашкодившего котенка.

Персик чуть не выпал у нее из рук. Стараясь вести себя как можно непринужденнее, она надкусила сочный фрукт и уклончиво ответила:

— Я очень обеспокоена. Как там Ховард… Да и много других проблем.

Стюарт покачал персик в руке, словно прикидывая, сколько он весит. Его проницательный взгляд начинал всерьез раздражать Герду.

— Да я просто так спросил. Из спортивного интереса, как говорится. С недавнего времени я практикую чтение по лицам. Почти эксперт. Так что обращайся, если понадобится. Могу, например, сказать, врет человек или нет. — Он взял со стола маленький серебряный ножичек для фруктов и аккуратно вырезал косточку. — Благо есть на ком попрактиковаться. Вот, например, Джордан…

Он замолчал, пытаясь придать голосу более беспечный тон. Но по лицу было видно, что ему неприятно говорить о брате.

— В эти выходные у Джордана должна была состояться встреча с очень важным человеком. Этот сильный мира сего по пути из Брюсселя в Мюнхен остановился в Лондоне. — Стюарт продолжал контролировать себя. — Так вот, из-за этой важной персоны Джордану пришлось расстроить малышку Диану. На днях он пообещал ей пышный уик-энд на Темзе, и вот такая досада. Знаешь, как она расстроилась? Даже хотела немного всплакнуть для порядка. Но, как всегда, переборщила. Чуть не устроила потоп. Очень эмоциональная девочка. И…

Герда нервно рассмеялась:

— Стюарт, прекрати паясничать. Ты сплетничаешь, как маленькая глупая девчонка. — Она надеялась, что отвлечет его от разговора о Джордане. — Как не стыдно!

— Это Рэчел рассказывала. Сам-то я не видел, — улыбнулся он. — Они с Дианой — не разлей вода. Уверен, ты отлично впишешься в их компанию.

— Да уж, не сомневаюсь, — сумрачно отозвалась Герда. — У тебя сок течет на рубашку.

— А, ерунда. — Стюарт засунул в рот остаток персика. — И все-таки одного я не могу взять в толк. Зачем Джордану надо было самому тащиться за тобой в такую даль?

— Сама не знаю. Вчера вечером я ему сказала не надо, но…

— Ага! Так и знал. Так ты с ним встречалась вчера? — На лице Стюарта отобразилось злорадное торжество. — Я сразу заподозрил, что он меня дурит. Якобы он случайно тебя встретил. А теперь зачем он бросил тебя тут со мной? Что произошло?

— Не выдумывай, Стюарт.

— Да все и так ясно. Я еще в прошлые выходные все понял. — От игривого настроения не осталось и следа. В едком взгляде прищуренных глаз читался укор, даже обвинение. — Слушай, Герда. Как-то все странно, ты не находишь? Сначала почти три года от тебя ни слуху ни духу. Потом ты вдруг объявляешься, внимательная и добрая, как сестричка милосердия, но в то же время нервная, шарахаешься от собственной тени и ведешь себя, словно тебя разыскивает полиция. И при этом братец ходит с таким видом, будто скоро осуществит какой-то дьявольский план.

Стюарт резко крутанул колеса и, бесшумно объехав Герду сзади, остановился с другой стороны.

Девушка и глазом не моргнула. Дожевывая персик, она достала платок и вытерла пальцы.

— В любом случае, Стюарт, я не виделась с твоим братом все это время. Я его вижу столько же, сколько и тебя.

Стюарт, казалось, погрузился в мрачные раздумья и совсем не слушал ее. Внезапно его лицо напряглось. Герду снова пронзил недоверчивый взгляд.

— Ты ведь ничего ему не рассказала?

Герда опустила глаза:

— Ничего.

— Слава богу! А то бы вляпались — по гроб жизни не отвертелись бы. Но, зная Джордана… — Тыльной стороной ладони Стюарт нервно вытер пот со лба. — Все это время после аварии я жил как в тумане. Долго не мог до конца вспомнить, что же произошло. В голове только крутилось, что никто не должен знать.

У Герды вырвался протяжный вздох облегчения:

— Ну и забудь. Теперь-то уже никто не узнает, — тихо добавила она.

Стюарт молча смотрел перед собой невидящим взглядом. Потом на лице появилась едва заметная улыбка, будто на память пришло что-то приятное. В конце концов он, дурачась, жалостливо проскулил:

— Натерпелась ты от нас тогда, бедненькая.

Герда резко встала и отошла в другой конец кабинета и всмотрелась в картину на стене:

— Это ты нарисовал?

— Угу. Отвратительная мазня.

— Мне нравится.

Картина напоминала рисунок ребенка: однообразная, издевательски примитивная желтая масса песка, красноватое от отблесков заката спокойное море. Ощущение тоски, одиночества и полной бессмысленности жизни.

— Только все слишком идеально. Ты забыл нарисовать мусор, который оставляют после себя туристы.

Постепенно все нарисованное слилось в четкие очертания каких-то предметов. Герда поперхнулась от неожиданности.

— Когда ты это нарисовал? Как страшно! — воскликнула она.

— А, разглядела весла? — Стюарт, казалось, был удовлетворен ее реакцией. — В тот период я помешался на Дали. Еще до того, как понял, что я бездарность. Но эта получилась неплохо, а? Как, по-твоему?

— Я вижу, тебе нравится шокировать людей. — Герда отвернулась от картины.