Цена счастья

Гардвейг, весь зеленовато-бледный (хоть и под обезболивающим), скрипел зубами, но держался.

А Лиля очищала язву. Медленно, уверенно, как учили в свое время в гнойной хирургии… полцарства за фурацилин!

Наконец все напластования были сняты – и Лиля принялась тщательно обнюхивать рану в поисках характерной вони. Кто хоть раз имел дело с гангреной – не перепутает. Но нет. Не гангрена. А что же?

Язва была качественно промыта настойкой календулы, поставлена примочка с морской солью – и троица медиков принялась расспрашивать Гардвейга. Со всем возможным почтением, но впились не хуже пиявок.

Спустя полчаса Лиля перевела дух.

Не диабет. И не варикозное расширение вен, хвала богам. Иначе фиг бы она что вылечила. Ларчик открывался просто. Лет десять назад во время охоты Гардвейга укусил волк. По мнению Лилиан – справедливо. Не фиг в животных острыми палками для забавы тыкать. Ладно бы для пропитания, так ведь нет. Захотел поразвлечься. И – получил от души. Волчьи укусы вообще-то штука опасная. Этот зверь умудряется не только впиться, но и рвануть. А зубы, как известно, волки вовсе не чистят. Гардвейгу же досталось по полной программе. Хорошо хоть животное было не бешеным, а то бы правил сейчас кто-то другой.

При этом у мужика был шикарный иммунитет. Как видно, сначала ногу ему не вылечили, а залечили. То есть, возможно, в ране что-то осталось. Например, волк о кость зуб сломал. Но кого из местных медиков это волновало? Не гниет, зарубцевалось – ну и ладненько. А вот когда через полгода-год открылась первая язва – все запаниковали. Но с волчьим укусом это никто не связал и не подумал, что язва – посттравматическая.

Сначала – маленькая, но глубокая. Залечили повторно.

Еще через полгода – уже поглубже и противнее. Пока иммунитет мог перебарывать снадобья местных лекарей – рана закрывалась. А вот как не смог…

Собственно, бедой короля стали почтительные докторусы и мерзкий характер. Спорить с ним никто не осмеливался, образ жизни он вел нездоровый, лечить его пытались всеми известными народными средствами, вплоть до мочи беременной кобылицы – ну и результат?

Вместо того чтобы как следует вскрыть рану, прочистить, сделать дренаж и ждать рубцевания по всем правилам – старались снять боль и скорее залечить. И язва росла.

Как еще жив-то до сих пор?

Лиля прикинула, как это объяснять Гардвейгу, но не успела. Тахир, испросив у нее разрешения, развернулся во всю ширь медицинской науки. Объяснил, что язву можно вылечить. Но процесс этот длительный, уход за ней нужен серьезный, об охоте придется забыть, передвигаться лучше с тростью, чтобы не так сильно нагружать ногу, режим дня соблюдать. Алкоголь исключить и всякую гадость не есть.

Но все это так почтительно и со столькими поклонами, что самому вредному королю придраться было бы не к чему. Лиля только головой качала. Ей до таких вершин дипломатии было далеко.

Гардвейг подумал и решил попробовать. Ну год понадобится. И что? Эти хоть что-то здравое говорят. А остальные только трясутся от страха и уверяют, что обязательно вылечат. А язва все хуже и хуже. А умирать нельзя. Сейчас, когда дети маленькие, – нельзя.

Лиля переглянулась с Тахиром, и ханган принялся уговаривать Гардвейга: мол, ваше величество, либо я тут остаюсь, либо мы вашего докторуса обучаем.

Сошлись на промежуточном варианте. Раз в день Тахир будет приезжать. Привозить мази, настойки, стерильные (ну хотя бы прокипяченные) бинты, следить за одной из перевязок… Графиня периодически будет приезжать с ним. А докторуса они ненадолго заберут и проинструктируют.

Гардвейг под воздействием обезболивающего, благодаря примочкам и грамотно наложенной повязке чувствовал себя немного полегче. Так что согласился. Лиля с Тахиром чуть ли не под локти вытащили уэльстерского докторуса из королевских покоев. Вышли в парк и заняли первую попавшуюся беседку.

Лиля плюхнулась на скамейку и шумно перевела дух.

– Ф-фу-у-у! Тахир-джан, слава Альдонаю, что язва не гниющая. У короля замечательный иммунитет.

– Я и сам испугался сначала. Если бы что… Лилиан-джан, какой у него прогноз, если честно?

– Год лечить. А то и больше.

Докторус из Уэльстера во все глаза смотрел на эту пару. Мужчина и женщина абсолютно спокойно обсуждали лечение короля. И… явно знали, о чем говорили. Он – не знал. Искренне полагал, что язва – от истечения кожных соков и дурной крови. Ан нет…

Неужели они обладают какими-то новыми знаниями? Говорил в основном ханган, графиня больше делала. Значит…

Главная беда людей – это не только незнание. Самая главная беда – это отсутствие желания узнать. Из самолюбия, самолюбования, самоуверенности или просто по глупости – не важно. Если нет желания узнать, то и не будет. А вот у этого докторуса оно было.

Мужчина поклонился Тахиру.

– Глубокоуважаемый…

– Тахир Джиаман дин Дашшар, – представился Тахир.

– Очень приятно. А я – докторус Леонар Либертиус. Не могли бы вы объяснить мне, что именно произошло с его величеством и от чего его надо лечить?