Цена силы

Нельзя сказать, что слова женщины поразили меня, в то, что дело с ножом богини нечисто, я уже понял. Но при этом возникал другой вопрос, который я не задумываясь выпалил:

— Зачем?

— Ты ведь догадался кто я? — собеседница немного наклонила голову и улыбнулась, обнажив зубы с маленькими, но острыми клыками, отчего безупречное лицо приняло хищное и неуловимо знакомое выражение.

— Богиня Сехмет?

— Та часть, что осталась от меня.

— Значит бога все-таки нельзя убить, — кивнул я своим мыслям.

— Нельзя. — Позади Сехмет материализовалось искусное деревянное кресло, в которое она медленно упала, судя по всему богиня была не против поболтать. — Две тысячи лет назад я ушла. Мир, который ты видишь оказался моим последним пристанищем. Я растворилась в нем. В каждом его существе. Но время идет. И я даже благодарна тебе, потому что ты стал той песчинкой, что породила лавину. Хочешь знать, зачем Оллатео отправил тебя сюда? Я прочитала твою память и то, что увидела, мне совсем не понравилось.

— Да. — коротко ответил я. В душе вновь начала кипеть злость.

— Бедный кукловод. Он мечтал прославится. Стать тем, кто наслал на своих врагов бешеную богиню. И для этого отправил тебя сюда. Открыв храм, ты стал тем ключом, что открыл замок моего беспамятства. Правда при этом ты не должен был выжить. Оллатео не собирался открывать вам портал обратно, навсегда оставив вас в том мире. И ты будешь удивлен, но дело тут в деньгах. Этот мелочный кусок верблюжьей лепешки не захотел тебе платить. — Сехмет громко рассмеялась.

— Я пришел к похожим выводам, — прошипел я сквозь зубы. — Какие же мрази все эти твари, имеющие в своем распоряжении хоть толику власти и силы. Люди, кукловоды, без разницы — любой из них сделаны из одного теста.

— Ты молод, — покровительственно сказала Сехмет. — И все еще можешь разочаровываться в людях. Оллатео — еще не самый плохой представитель своего рода, но его честолюбие победило разум. Этот маг-недоучка надеялся, что, очнувшись, я тут же брошусь мстить своим обидчикам, с которыми когда-то столкнулась. Идиот. Нельзя рассуждать о богах, используя логику смертных. Но самая главная ошибка Оллатео — выбор человека, способного проникнуть в храм. Крайне редко случается так, что в человеке уживается две силы. Мои верховные жрецы в свое время обладали такими способностями и могли перемещаться между храмами. Ты оказался здесь, и теперь, на беду Оллатео, мне известно все.

— Там на земле я столкнулся с морфом, и он говорил что-то про пророчество…

— Я сама решу, когда настанет нужный момент! Не верь пророчествам, в них столько же правды, сколько воды в пустыне. Мое время придет, я ничего не забываю, но сил все еще слишком мало.

— Тебе нужны почитатели, чтобы восстановиться? — почему-то пришел в голову вопрос.

— Зачем? — слегка удивилась Сехмет.

— В нашем мире есть устойчивое мнение, что силу бога определяют его последователи.

— Идиоты. Силу бога определяет его воля! Мне плевать на сметрых, пытающихся вымолить хоть толику внимания. На заре моего становления они были полезны, но не более того. А остатки людей, которые все еще сохранили память обо мне, больше не представляют интереса. Тем более ты лично убил последнего из действительно верующих.

— Шаман? — в голове всплыл образ обвешанного перьями человека с ожерельем из высушенных человеческих ушей.

— Да. Раньше, в том мире был большой город, но теперь он пуст, а остатки жителей расселились за рекой и бояться в него заходить. Эти несчастные думают, что охранять мертвый город и мертвый храм — их почетная миссия, но они ошибаются. Даже среди моих последователей было множество глупцов, что уж говорить про их потомков.

— Действительно, охранять твой храм — то же самое, что охранять вулкан от снега. Внутри нас чуть не убили, почему?

— Храм все еще сохранил часть разума. Он проверял тебя. Внутрь можно пробраться даже не обладая сродством со мной. Искусные маги способны на такое, но кровь подделать нельзя. Ты доказал, что достоин, убив главных стражей, а кровь остановила остальных.

— А почему тогда он не выпускал нас, если я прошел проверку?

— Я так захотела. А ты разве не желал увидеть меня? — Сехмет внезапно приняла образ, в котором ее всегда изображали — красивое лицо исчезло, а на его месте появилось голова львицы. Через секунду все вернулось обратно.

— Нет. Я не знал, что ты жива.

— Смелый, но глупый, — глаза богини сверкнули, и из них исчезла вся показная доброта. — Оллатео должен быть наказан. Никто не смеет использовать меня в своих целях. Ты накажешь его. Я верну тебя в родной мир. Убей этого жалкого червя!

— Он слишком силен.

Сехмет вновь оскалилась:

— Ему же хуже. Убей его и в благодарность я помогу тебе принять ту силу, что поселилась внутри. Я же вижу, она почти завладела тобой. Многих моих жрецов ждало безумие, иногда это было даже забавно. Убей мелкую вошь, что решила, будто может играть со мной, и награда будет достойной. Хотя, у тебя нет выбора.

Сехмет поднялась со стула и пристально посмотрела мне в глаза.