Цена славы

— Ну привет, — немного растягивая слова, скащал Еджун, когда Дан подошел к столу.

Он словно жевал жвачку во время разговора.

Дан в ответ поклонился — он тут самый младший.

— Здравствуйте.

— Что, посмотрел? — иронично спросил Еджун. — А то Никки устроил целый квест, чтобы ты меня раньше времени не увидел.

— Эм… да, — неуверенно ответил Дан. — Приятно познакомиться.

— Ну тогда показывай, что в пакете, — улыбнулся Еджун. — Ходят слухи, что у кого-то есть холодильник для алкоголя. Надеюсь, ты принес что-нибудь из этого холодильника, а не из супермаркета…

Дан расхохотался. Он обошел стол, пожал руку Еджуну, протянул пакет. Пока Дан садился, Еджун успел достать из пакета коробку, а из коробки — бутылку коллекционного виски. Восхищенно покрутил ее в руках.

— Это хороший алкоголь? — спросил Никко.

— Ты столько в месяц не зарабатываешь, — лаконично ответил Еджун.

— А когда выйдет видео с вами — заработаю? — весело спросил Никко.

Даже Дан не смог сдержать смеха.

— А ты сечешь… — протянул Еджун. — Вполне вероятно, вполне. В Корее именно эта марка редко появляется: маленькие партии. Обычно приходится покупать с рук, а у нас не так уж много почитателей виски… Наливать буду сам.

И он пощелкал пальцами, требуя подвинуть ближе бокалы для виски. Он немного манерный. Из-за этого поведения его даже иногда подозревали в нетрадиционной ориентации, но Дану это казалось надуманным. Этот человек в индустрии развлечений с рождения. В прямом смысле «с рождения» — он снимался в корейской рекламе детского питания, потом был ребенком-актером, моделью, дебютировал в детской поп-группе, в двенадцать снова стал трейни, потом дебютировал повторно и стал суперзвездой. Как иногда шутит Минсок про их макнэ-лайн, где все взрослели в танцевальных классах и мужских общежития: они просто дети со сломанной психикой. Вот и у Еджуна, кажется, тот же диагноз.

Разливая виски по стаканам, Еджун обратился к Дану:

— Мне интересно, почему ты согласился дать интервью именно со мной?

— Честно говоря, я был уверен, что Никко-ним не сможет уговорить тебя появиться перед камерами, — признался Дан.

Никко заржал, Еджун следом за ним. И пояснил:

— Он выпивает со мной. Практически все мои коллеги, с которыми я был когда-то на сцене, не умеют просто дружить и просто общаться. Все хотят сделать фото со мной у меня дома, рассказать всем, что вот они по пятницам выпивают с S-Fly… я такое не люблю. То, что мы не афишируем наше близкое знакомство с Никко, вовсе не значит, что он не может мне запросто позвонить.

Дан смущенно улыбнулся. Никко обратился к Еджуну:

— Хотя я, если честно, не думал, что ты согласишься…

Еджун закончил с наполнением бокалов — даже лед сам добавлял — и по столу подвинул бокалы с виски для Дана и Никко.

— Ну… новые песни я не выпускаю, на сцене не выступаю, но музыкальная индустрия — все еще моя главная страсть. Я ушел, потому что устал от того, как СМИ и общество на меня реагируют. Но продолжаю следить за всем. Смотрю телевизор, читаю новости… не буду врать — сплетни я тоже с удовольствием слушаю.

Он приподнял свой бокал и сам же произнес первый тост:

— Давайте, за знакомство…

Они стукнулись бокалами, выпили. Напиток действительно мягкий, точно стоит своих денег. Цена, конечно…

В Корее Дан крайне редко пил виски. Минсок и Джинхо обычно выбирают соджу, а больше Дану пить не с кем. Но в США он предпочитал именно этот алкоголь.

— Ничего, что я не отворачиваюсь? — иронично спросил Дан, поставив бокал на стол.

Никко с Еджуном переглянулись и расхохотались.

— Так изящно нас еще никто старыми не называл! — признался Никко.

В Корее есть странная норма этикета: младшие не могут пить алкоголь на виду у старших, обычно они отворачиваются от стола и в такой позе выпивают напиток. В большей степени это касается семейных застолий, когда внукам вроде как неприлично пить перед бабушками с дедушками. Но иногда так поступают и коллеги, когда разница в возрасте ощутима. Дану двадцать лет, Еджуну — тридцать один, Никко — тридцать три. По социальному статусу Дан все еще пониже Еджуна — тот ведь в Корее легенда, да и заработанные на музыке деньги он удачно вложил в покупку недвижимости, которую сейчас сдает, плюс небольшой бизнес — у него свой бренд обуви.

В Корее особое отношение к обуви, тут резиновые шлепанцы могут носить даже с официальным костюмом. Именно на такой обуви и специализируется бренд Еджуна — шлепанцы разного дизайна и из разных материалов. От дешевых резиновых, до дорогих моделей из натуральной кожи. И резиновые сапоги еще. Тоже чисто корейская любовь, они являются «тапками» для дождливого дня.

— Ладно, не будем о старости, — хмыкнул Еджун. — Вернусь к тому, о чем я говорил. Я много наблюдаю за тем, что сейчас происходит в к-поп. Рост популярности именно нашей музыки дает странные результаты… такого количество красивых, но бездарных детей я, кажется, никогда прежде на сцене не видел.

— Тебя опять будут ругать за эту категоричность, — заметил Никко.