Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града

Марианна недолго работала секретарем в его конторе, потом Олег сделал ее помощницей, а когда пошли дети – неработающим партнером. И мне не надо было собирать о них сведения, вмешиваться в их личную жизнь, чтобы понять, насколько Олег дорожил своими близкими. Достаточно было взглянуть на то, как Марианна и трое их детей одеты, насколько они ухожены и спокойны, насколько упакован их быт и чем заняты их, и особенно ее, мысли – дом, дети, дети, дом, хороший отдых и понятные жизненные удовольствия: еда, сон и немного «гламура».

Олег был помешан на семье, еще в школе я отметил, что идея мужского продолжения – построить дом, посадить дерево, вырастить сына – для него не просто слова. Шесть лет назад он затеял строительство большого загородного дома и той же зимой уже приглашал меня приезжать к ним на Николину покататься на лыжах. Дерево Олег собственноручно недавно посадил во дворе дома своей московской квартиры – ради этого принял участие в субботнике по озеленению и теперь регулярно заботился о своем саженце. А мальчишек у него было двое. Старшего он определил в кадетский корпус, о младшем они с Марианной еще спорили. Что до единственной дочери – тут он и подавно был типичным сумасшедшим отцом и самозабвенно обожал ее… Я спохватился и вздрогнул – кажется, я сказал «был»? Нелепая мысль и нелепые страхи.

Я бросил взгляд на часы автоответчика – десять утра. Через полчаса у меня начинаются две пары предсессионных консультаций, а потом от академии до Новинского – рукой подать. Я подумал, что должен успеть. Я оделся и вышел – захотелось немного прогуляться до занятий. Продышать и проветрить мозги. Старый испытанный способ душевной саморегуляции – хождение меня всегда успокаивало. Особенно при такой погоде. Весна стояла по-летнему теплая, все вокруг расцвело вне сезона, быстро и густо. В ближайшие дни ожидали затмения – второго в этом году. Старый центр задыхался от пекла в районах пересечения магистралей и Садового кольца, но на узких улочках в прибульварных кварталах можно было укрыться в тени дворовой зелени и маленьких скверов у школ. Я любил здесь ходить – переулками и проходными дворами, в тишине, без потока рядом спешащих людей и шума проезжающих мимо машин.

Есть поверье – в одну воду дважды не вступают. Не примета – философия. Веками проверенная рекомендация для каждого следующего поколения людей. Прошлое очень опасно. Переступил порог – не возвращайся. Слово – не воробей… Сделанного не воротишь… Человеческое суеверие в отношении прошлого во все времена руководствовалось единственной аксиомой: чем дальше от него, тем лучше. Отряхни прах со своих ног. Не беспокой тени предков. Не вызывай духов умерших. Не разрывай могил. Археологов долго считали падальщиками. О проклятии гробницы Тутанхамона шептались как о заслуженной каре за вторжение в посмертный мир обитателей Долины фараонов. Страх перед тем, что прошло, перед тем, кто ушел, настолько велик в человеке, что породил много табу, исполнение которых приводило к огромным лакунам в истории отдельных племен и народов. В одной из моих любимых книг Джеймс Фрезер приводил примеры того, как из страха перед прошлым из жизни той или иной общности выпадали целые столетия, а вместе с ними становились мертвыми целые языки или отдельные лексемы, отсутствие которых в живом языке и в летописи делало невозможной саму историческую науку. Соприкосновение с прошлым всегда и неизбежно несло гибель человеку и его душе. Жена библейского царя Лота оглянулась и обратилась в соляной столб. Древнегреческий Орфей потерял возможность вернуть из царства мертвых свою возлюбленную, не удержавшись от того, чтобы не обернуться и не посмотреть на нее. У индейцев Амазонии есть верование в повелителя вод – демона по имени Ипупиара. Его ступни всегда вывернуты пятками вперед, и поэтому, когда вы убегаете от него, вы все время бежите к нему, и он неизбежно заманит вас в болотную гниль. Герой одного не очень успешного голливудского фантастического фильма пытался изменить прошлое и спасти свою невесту, но прошлое каждый раз повторялось и отнимало у изобретателя его девушку. Отчаявшись справиться с прошлым, ученый попал в будущее и там нашел новую любовь, которая избавила его от призраков давно минувших лет. Право же, только остроумный марксист мог пугать людей призраком будущего, призраки изначально – признак прошлого.

Я вступил на запретную территорию. Я позволил прошлому заманить меня в свое болото – я услышал печальную и прекрасную песню лесного демона и попал в расставленную им ловушку. И ничего другого – ни обязательств дружбы, ни клятвы верности школьному братству, ни пионерства с его максимализмом и стремлением помочь, спасти, поддержать, ни жалости к слабому и невинно страдающему. Только зов из прошлого, завораживающий, как голос Сирены, который, как известно, ведет корабли на рифы и мели.