Цена соли

– Эх, если бы мы могли быть вместе в одной, – сказал Ричард.

– В чём в одной?

– В каюте! – Ричард разразился гулким смехом, и Терез заметила, как двое людей на тротуаре обернулись, чтобы посмотреть на них. – Пойдём куда-нибудь выпьем, просто отпраздновать? Можно зайти в «Мансфильд» за углом.

– Мне не хочется сидеть на месте. Давай потом.

Они попали на выставку за полцены по льготным билетам Ричарда от художественного училища. Галерея представляла собой череду залов с высокими потолками и плюшевыми коврами – финансовое изобилие как фон для рекламных объявлений, рисунков, литографий, иллюстраций и всего остального, что теснилось в ряд на стенах. Ричард внимательно по нескольку минут изучал некоторые из них, но на Терез они производили впечатление несколько гнетущее.

– Ты это видела? – спросил Ричард, показывая на замысловатый рисунок, изображавший линейного монтёра за ремонтом телефонного кабеля. Терез уже где-то раньше видела этот рисунок, и сейчас вообще-то ей больно было на него смотреть.

– Да, – ответила она. Мысли её были заняты другим. Если она перестанет урезать себя во всём, пытаясь скопить денег на Европу – что в любом случае было глупой затеей, так как она не собиралась ехать, – она сможет купить себе новое пальто. Сразу после Рождества будут распродажи. Пальто, в котором она ходила сейчас, было чёрное двубортное с хлястиком, и она всегда чувствовала себя в нём блеклой.

Ричард взял её под руку.

– Нет в тебе достаточного почтения к художественной технике, девчонка.

Она притворно нахмурилась в ответ и сама снова взяла его под руку. Внезапно у неё возникло сильное чувство близости к нему, ей стало с ним так тепло и радостно, как в первый день их знакомства, на вечеринке на Кристофер-стрит, куда привела её Франсес Коттер. Ричард был немножко навеселе – таким она его с тех пор никогда не видела – и отзывался о книгах, политике и людях тоже лучше, чем когда-либо после. Они проговорили весь вечер, и он так понравился ей своей увлечённостью, своими честолюбивыми устремлениями, симпатиями и антипатиями, и ещё тем, что это была её первая настоящая вечеринка, и благодаря ему она удалась.

– Ты не смотришь, – сказал Ричард.

– Это изнурительно. С меня хватит. Скажи, когда тебе тоже надоест.

В дверях они столкнулись со знакомыми Ричарда по Лиге – молодым человеком, девушкой и чернокожим молодым человеком. Ричард представил им Терез. Было очевидно, что они ему не близкие друзья, тем не менее он объявил во всеуслышанье:

– А мы в марте едем в Европу.

И все трое посмотрели на них с завистью.

Снаружи Пятая авеню показалась пустынной и застывшей, как театральная декорация в ожидании некоего драматического действия. Терез шла быстрым шагом рядом с Ричардом, руки в карманах. Где-то она сегодня посеяла перчатки. Она думала о завтрашнем дне, об одиннадцати часах. Интересно, думала она, может ли так случиться, что завтра в это же время она всё ещё будет с Кэрол?

– Что насчёт завтра? – спросил Ричард.

– Завтра?

– Ну, ты знаешь. Мои спрашивали, сможешь ли ты прийти в это воскресенье на обед.

Терез помедлила, припоминая. Она была в гостях у Семко четыре или пять раз по воскресеньям. Там бывал большой обед часа в два, а потом мистер Семко, низенький лысоголовый мужчина, желал танцевать с ней под польки и русскую народную музыку, которую крутили на патефоне.

– Слушай, а ты знаешь, что мама хочет сшить тебе платье? – продолжал Ричард. – У неё уже есть ткань. Она хочет снять с тебя мерки.

– Платье… Но это столько работы. – В памяти у Терез возникли вышитые блузки миссис Семко, белые блузки, простроченные рядами и рядами стежков. Миссис Семко гордилась своим рукоделием. Терез чувствовала, что ей не следует принимать подарок, требующий такого колоссального труда.

– Она это любит, – ответил Ричард. – Ну так как насчёт завтра? Хочешь прийти часов в двенадцать?

– Нет, вряд ли в это воскресенье. Они ведь ничего грандиозного не запланировали, а?

– Нет, – Ричард был разочарован. – Ты просто хочешь завтра поработать или что?

– Да. Надо бы. – Она не хотела, чтобы Ричард знал о Кэрол, равно как и вообще с ней когда-либо познакомился.

– И даже проехаться никуда не хочешь?

– Думаю, нет. Спасибо. – Сейчас Терез не нравилось, что он держит её за руку. Его ладонь была влажной и из-за этого холодной, как ледышка.

– Точно не передумаешь?

Терез помотала головой.

– Нет. – Она могла бы как-то всё смягчить, придумать какую-нибудь отговорку, но ей и лгать о завтрашнем дне тоже не хотелось – сверх того, что она уже солгала. Ричард вздохнул, и некоторое время они шли молча.

– Мама хочет сшить тебе белое платье с кружевной каймой. Она с ума сходит оттого, что в семье нет девушек, кроме Эстер.

Эстер была женой его двоюродного брата, и Терез видела её всего один-два раза.

– Как Эстер?

– Всё так же.

Терез высвободила пальцы из ладони Ричарда. Внезапно она почувствовала голод.