Цена сомнения

— Томми играл в этом фильме? Я правильно понял, мистер Хеслер?

— Правильно. — Хеслер, помолчав, добавил: — Видите ли, он не был профессиональным актером, но мы ведь, черт возьми, снимали этот фильм для собственного удовольствия. И он хорошо получился. — Он пожал плечами. — Правда, Томми он не понравился. Он сказал, что ему нужно было подстричься, а так лицо его получилось очень худым. А мне понравился, и мне хотелось получить его обратно.

— Но видите ли, мы его не брали, — пояснил Карелла.

— Тогда, очевидно, его забрали пожарные.

— Мистер Хеслер, что было написано на этой бобине?

— Как всегда, на первой строчке — дата съемки, затем заглавие: в данном случае — "Стодолларовая банкнота". А дальше: "Снимались Т. Барлоу и Сэмми Ла Палона" — это имя мальчика, которого мы встретили в парке, больше ничего.

— Так что, если посмотреть на футляр, можно прочитать, что Томми Барлоу снимался в этом фильме?

— Совершенно верно.

— Большое вам спасибо, мистер Хеслер. Мы все сделаем, чтобы вернуть его вам, — пообещал Карелла.

— Наверняка, это "сорок воров", — не унимался Хеслер. — Эти мерзавцы утащат и раковину, если она плохо закреплена.

Но Карелла не был уверен, что в пропаже бобины с фильмом виноваты пожарные. Карелла вспомнил, что говорила Мэри Томлинсон: "Жаль, что у меня нет фотографий Томми. Много фотографий Маргарет, но ни одной человека, за которого она собиралась выйти замуж". Он помнил также слова Майкла Тейера: "Я хочу смотреть на него не отрываясь. Странно! Верно? Мне хочется выяснить, чем он так… отличался от меня, что в нем было такое особенное". Он помнил Амоса Барлоу, который сказал: "С тех пор как он умер, я все хожу по дому и ищу следы, все, что носит на себе отпечаток памяти о нем: старые письма, фотографии — все, что когда-то было Томми". Так что, хотя он и знал, что пожарные, вероятно, заслужили свое прозвище "сорок воров", он так же был уверен, что ни одному из них не пришло бы в голову украсть бобину с самодельным фильмом. Так что опять заплясала вся эта карусель, опять впереди замаячило золотое кольцо, пришли в движение кони.

Карелла пошел в Центральное управление и потребовал три ордера на обыск.

* * *

Тем временем Хейз, вдохновленный внезапным оживлением в деле, решил еще раз поговорить с Мартой Тэмид. Каждый из них порознь, и Карелла и Хейз, уже совсем было безнадежно бросили это дело, но решили все-таки еще раз попытаться докопаться до истины. На самом деле Хейз не верил, что Марта Тэмид каким-то образом замешана в этом самоубийстве — убийстве, но необходимо выяснить, почему она солгала, что не ездила к Амосу Барлоу днем 16 апреля. Собственно, целью его визита и было выяснить причину лжи. Она же объяснила ее ему сразу и без колебаний.

— От смущения.

— Смущения? — не понял Хейз.

— Да. А что бы вы почувствовали на моем месте? Я знала, что он дома. Я видела его машину в гараже. А он не хотел мне открывать. Ну да ладно! Все равно. В этим покончено.

— Что вы хотите сказать? Хорошо, мисс Тэмид, пока не отвечайте. Давайте сначала выясним другой вопрос. Вы говорите, что солгали полиции потому, что были обижены. Вы это хотите сказать?

— Да.

— Тогда скажите мне сначала, зачем вы к нему ездили?

— Вы со мной очень грубо разговариваете, — глаза Марты стали еще больше, в них стояли слезы.

— Простите меня, пожалуйста, — успокоил ее Хейз. — Так зачем же вы туда ездили?

Марта пожала плечами.

— Потому что мне не нравится, когда меня игнорируют. Я же женщина.

— Тогда зачем же вы поехали?

— Заниматься любовью, — ответила она просто. Хейз несколько минут молчал, потом произнес:

— А он даже не захотел открыть дверь?

— Нет. Он, конечно, не знал, зачем я пришла.

— В противном случае он обязательно бы открыл. Верно?

— Нет, в любом случае он бы ее не открыл. Теперь-то я это знаю. Но я подумала, что мне стоит сказать вам. Он не знал, зачем я приехала к нему.

— А вы влюблены в Амоса Барлоу? — поинтересовался Хейз.

— Не будьте смешны!

— Может быть, были влюблены в него?

— Конечно, нет!

— Но тем не менее вы отправились к нему домой, чтобы… соблазнить его.

— Да.

— Зачем?

— Потому что я женщина.

— Да, вы уже мне говорили об этом.

— И я не люблю, когда мной пренебрегают.

— Вы и это мне уже сказали.

— Ну и что? Все так просто? Но все это уже прошло. — Она кивнула с чувством. — И все, конечно, мне теперь уже все равно.

— Почему, мисс Тэмид? Почему вам теперь все равно?

— Потому что он ко мне приезжал, и я все знаю, и теперь я не чувствую себя непривлекательной.

— Когда он был у вас?

— Четыре, а может быть, пять дней назад. Точно не помню.

— Он сам пришел?

— Нет, я его пригласила.

— Ну и как? Что произошло?

— Да ничего.

— Ничего?

— Совсем ничего, — Марта утвердительно кивнула. — Знаете, я очень терпеливая женщина. Мое терпение бесконечно. Видите ли, я ему предоставила все возможности. Но он просто… Он просто… неопытен. Он ничего не знает и не умеет. Абсолютно ничего. Ну есть же границы терпения?

— Я не уверен, что понимаю вас, мисс Тэмид.