Цена страсти

Он мог предложить ей лишь титул, притом запятнанный весьма дурной славой. Положительно, лучше уж ему оставаться Хейстингзом, чем в одночасье предстать перед ней публично демонизированным лордом Эроном Арбогастом. Брак аристократки, пусть и не самой высокородной, с простолюдином вызовет, разумеется, лавину сплетен, но они со временем утихнут. И новоявленная миссис Хейстингз, кем бы она ни была в девичестве, будет исторгнута из высшего общества… Так бросают в пруд тяжелый камень. Да, по воде идут круги, но со временем она успокаивается.

В качестве же леди Арбогаст или даже графини Арбодин она до самой могилы будет словно под увеличительным стеклом – в высшем свете все кому не лень станут сладострастно следить за ее жизнью. И куда бы она ни уехала и куда бы ни подался кто-либо из Уортингтонов, вслед им понесется шепоток про несчастную Амелию Мастерсон, погубленную Черным Эроном, бесчестным человеком без сердца и принципов…

Эрон знал: о его преступлении не позабудут во веки веков. Даже сейчас, идя по улицам Лондона, он старательно надвигал шляпу на нос и опускал глаза. Он боялся встретиться взглядом с кем-то из прохожих, фланирующих по этой фешенебельной улице…

Нет, он не может так поступить с Электрой. Он не осознавал этого до сего дня, но теперь понял: предложить себя он не вправе ни единой женщине в мире. Потому что подвергнута общественному остракизму будет не только она, но и ее дети.

«Их дети…»

Боже, сколько он приложил усилий, чтобы себя переделать, чтобы стать таким, каким ему надлежит быть! Сколько сил потратил, чтобы заслужить благосклонность деда! И ни разу ему не пришло в голову, что все его усилия тщетны!

В глазах высшего света он навеки останется Черным Эроном. Чудовищем. И никогда, никогда в жизни не сможет он поведать кому-либо, что же на самом деле произошло с мисс Амелией Мастерсон…

Единственное, что в его силах, – это убраться как можно дальше от женщины, которая сейчас идет рядом, чтобы ее не запятнал его несмываемый позор.

Но прежде всего он убедится, что она в безопасности.

Эрон начал с того, что стал расспрашивать каждого из ее братьев по отдельности.

– Что на уме у твоей сестры? – спросил он Ориона. – С чего вдруг ей пришла блажь захомутать герцога?

Орион поднял глаза от увесистого тома, лежащего на столе. Со своего места Эрон легко мог разглядеть на картинке подробнейшие изображения тех органов человеческого тела, которые обыкновенно находятся под кожей… и слава богу!

– Ума не приложу. Надеюсь, она хорошо понимает, что делает. Электра куда умнее, чем о ней думают…

Из этого источника более никаких сведений Эрон не получил. Следующим был Кастор.

Зеленоглазый молодой человек лишь пожал плечами:

– Она всегда была сумасбродкой. На мой вкус она просто красотка, поэтому скорее всего добьется желаемого. А если получит титул, то может оставаться чокнутой, сколько влезет, – и никто не посмеет кинуть в нее камень. – Кас с облегчением сменил тему и перевел разговор на свою прелестную женушку. – Если тебе интересно мое мнение, то недурно бы Электре научиться вести себя как леди… Вот как моя Миранда!

Эрон мрачно глядел в спину уходящему Касу. Насколько он за это время успел узнать Электру, она способна держаться как истинная королева, если в этом возникла бы необходимость. Интересно, что видят братья, глядя на сестру?…

На Лисандра Эрон не возлагал особых надежд, но все равно решил поинтересоваться его мнением. И Сандр несказанно его изумил.

– Она ведет бой. – Эти три слова, казалось, родились в самой глубине его загадочного сознания. Сандр с трудом сглотнул. – Она… она по натуре победительница.

Тут Сандр странно дернулся всем телом, но взял себя в руки и пошел прочь. Нахмурившись, Эрон глядел ему вслед.

Ну, разумеется, самый безумный из братьев лучше всех понимает сестру…

«Я тоже понимаю ее. И как это меня характеризует?…»

Наконец на глаза Эрону попался старший из братьев, Дейд. Если кто в этом доме и был обязан приглядывать за Электрой, так это он. Эрон не намерен был покидать ее, не убедившись, что есть кто-то – помимо Сандра, восставшего из мертвых, – кто знает, что на самом деле творится в ее золотоволосой голове.

«Что есть кто-то, кто может помочь ей. Спасти ее… Спасти от нее самой».

Эрон нашел Дейда в его студии – он над чем-то углубленно размышлял. Заслышав скрип двери, старший Уортингтон поднял глаза от книги и нахмурился:

– Что вам, Хейстингз?

Только тут до Эрона дошло, что именно Дейд всегда обращался к нему исключительно как к слуге. Электра называла его «мистер Хейстингз» – словно он был в их доме на правах гостя и равным по положению…

Эрона глубоко уязвило надменное обращение Дейда, несмотря на то что он сам величал своего слугу именно так. И впервые задался вопросом, не обижает ли это Хейстингза… то есть мистера Хейстингза.

– Я насчет мисс, сэр. Мисс Электры. Она что-то слишком худенькая…

«Неплохо для начала…»

Дейд изумленно захлопал глазами:

– Это вопрос несколько интимного свойства, Хейстингз, не находите? И уж точно не вам его задавать!