Цена страсти

Десять лет назад Эрон позволил бы Картеру это сделать. Но тогда Картер был еще слишком слаб… Впрочем, и сегодня Эрон куда сильнее противника. Он хорошо себя знает. И очень хорошо знает, где начинается его ответственность за смерть Эмми и где она заканчивается. Эрон признал себя виновным и сделал все, чтобы дать совершиться возмездию. Он достаточно страдал.

Но возмездие вовсе не предполагает смертной казни!

И все же Эрон не мог заставить себя нанести ответный удар. Картер был ослеплен гневом и горем, которые терзали его все эти десять лет. Из мальчика он превратился в мужчину, но в душе остался подростком, снедаемым горькими воспоминаниями и душевной болью. Эрон буквально физически ощущал эту боль. Она исходила от Картера волнами, он рычал, скрипел зубами, из груди его рвались рыдания – и он продолжал наносить удар за ударом судьбе, смерти и лорду Эрону в одном лице…

Защищая руками лицо, склонившись, оберегая пах и упершись спиной в каменные перила, Эрон молча сносил удар за ударом.

А праведный гнев Картера продолжал бушевать.

«Черт подери, похоже, мне все же придется…»

Но Эрон слишком долго терпел. По лицу его лилась кровь, глаза опухли и почти закрылись, каждый вдох причинял мучительную боль… Живот тоже пульсировал от боли, еще одного удара он просто не выдержал бы, но уже не в силах был выпрямиться, чтобы…

Вдруг раздался чей-то крик, и Картер куда-то исчез – мускулистая рука, схватив драчуна за шиворот, утянула его в темноту.

Глава 20

Сознание Эрона туманилось. Как сквозь вату, он слышал чьи-то вопли и звуки ударов. Воспользовавшись тем, что противника отвлекли, он тяжело привалился к балюстраде, перегнулся через перила – и его мучительно вырвало.

– Боже, парень! О чем ты только думал! Почему не стал драться?

Тяжело дыша, Эрон вытер ладонью разбитый в кровь рот. С трудом разлепив веки, взглянул на своего избавителя. Дейд Уортингтон. Боже, ну почему не Лисандр? Младший Уортингтон хотя бы не стал задавать вопросов…

Дейд сгреб Эрона за плечи, помог ему выпрямиться и облокотиться на балюстраду. Эрон старался не морщиться. Там, где тела его касались руки Дейда, все мучительно болело. «Скоро я буду выглядеть как ходячая карта мира – весь в синих и зеленых пятнах, с красными реками крови…»

Дейд был настроен вовсе не благодушно – и очень скоро Эрон понял причину.

– Так ты лорд Эрон Арбогаст? Тот самый Черный Эрон?

Вот и все. Свершилось. В глубине души он знал, что так и будет – знал, уже одеваясь в вечерний наряд…

«Струсил? Побоялся сам обо всем ей рассказать? Так пусть теперь она узнает горькую правду самым худшим образом! Прекрасное решение, ублюдок!»

– Ах ты, ублюдок!

«Отлично. Они сговорились…»

Ярость Дейда, однако, не приняла столь острой формы, как у Картера. Подняв голову, Эрон встретился с ледяным взором единственного относительно вменяемого Уортингтона. «Клянусь углями преисподней, лучше было бы мне сегодня умереть…»

– Послушайте, Уортингтон… – Эрон закашлялся. Да, было адски больно, но ребра, похоже, уцелели. Впрочем, сдается, худшее еще впереди. – Послушайте, прежде чем вы меня убьете, прошу вас… – Его вновь сотряс приступ кашля. – Прошу, принесите мне стаканчик виски… а еще лучше сразу три.

Дейд отнесся с уважением к «последней просьбе умирающего» и направился за просимым, но замешкался в дверях.

– Вам не удастся улизнуть, ваша светлость. Нет в мире уголка, где вы могли бы скрыться.

Эрон махнул рукой, молчаливо соглашаясь и тихо сползая по балюстраде. Воистину от этого он не сможет сбежать никуда и никогда. Электра достойна лучшего. Ей стоило бы осыпать его всеми проклятиями мира, а потом взять самый увесистый том из библиотеки Уортингтонов и размозжить ему череп…

А в ушах у него все еще звучал ее дивный голос. «Я люблю тебя, Генри Хейстингз…»

Еще мгновение назад ему казалось, что избитое тело мучительно болит. Какая ерунда!

Скоро ему станет по-настоящему больно.

Ее сине-зеленые глаза лучились светом любви.

«О боже… Электра».

Эрона не смог бы запугать ни один человек… даже двое или трое разом. Но четверо дюжих разгневанных Уортингтонов способны были внушить ужас любому. Их крупные фигуры нависали над ним, а он сидел на стуле, с крепко связанными руками, в студии Дейда, горько сожалея о том, что не успел заблаговременно составить завещание.

Более того, он честно заслужил их гнев и презрение. Он обманом проник к ним в дом под чужим именем, и бесчестно воспользовался хозяйским гостеприимством. Оставалось радоваться, что они понятия не имеют, сколько раз он поцеловал их прелестную сестру!

Понимая, что Дейд отважно защищает своих домашних, Эрон поневоле им восхищался. Сейчас ему оставалось лишь положиться на их милость и надеяться, что ему сохранят жизнь.

Теперь Орион имел полное право его четвертовать… но Электре это вряд ли пришлось бы по нраву. Эрон переводил взгляд с одного гневного лица на другое. Кас казался наиболее разъяренным. Лишь на каменном лице Лисандра он заметил проблеск сочувствия. Да, именно Лисандру ведомо, каково это – ждать возмездия и что значит, начинать жить с чистого листа…