Цена свободы

Блейр вздрогнул, поняв, что некоторые люди во Флоте подрывают свободы, за которые они так сражались, и, делая это, отворачиваются от тех, кто погиб за эти свободы. Ему было очень больно от того, что Флот, когда-то бывший оплотом Конфедерации, теперь, похоже, всеми силами стремился упразднить то, за что погибли столь многие. Он задумался, какое же правительство хотят создать заговорщики. Чрезвычайные декреты, военное положение, тенденция к укреплению центральной власти, приостановка гражданских свобод, формирование тайных обществ внутри вооруженных сил, внутри которых формируются еще более тайные кружки -- все это сильно напоминало систему Империи Килрати. Неужели старая военная пословица настолько права -- что в конце концов, сражаясь, становишься похож на своего врага? Какова цена победы -- то, что люди станут такими же, как их враги?

Эта мысль обеспокоила его куда сильнее, чем очень многие. Он отвернулся, физически отвергая идею. Он не знал, что было правильно, но он абсолютно точно знал, что было неправильно. И план Паульсона был абсолютно неправильным. Но что с этим делать?

Он обдумал предложение Эйзена покинуть Конфедерацию и присоединиться к повстанцам, затем отбросил его. Он не мог оставить своих товарищей, перебежав на сторону противника, и он не мог не обращать внимания на чувство долга, которое поддерживало его в то ужасное время, когда он понял, что уничтожил целую планету темблоровой бомбой. Тогда чувство долга было его щитом. Он не мог отбросить его сейчас.

Он ворочался и метался, пытаясь решить, что же делать. Он обдумал и также отбросил возможность ухода в отставку. Он уже видел раньше, как офицеры уходят в отставку из протеста. Он считал их беглецами и совсем не хотел, чтобы его зачесали под одну гребенку с ними. К тому же после ухода о них очень быстро забывали. У него была ставка в очень крупной игре, и пока что он не горел желанием обналичить ее и вернуться на ферму.

У него не осталось иного выбора, кроме как исполнять свой долг и в то же время пытаться обратить внимание вышестоящего начальства на Паульсона и компанию. Он сложил губы, думая, с кем же связаться в первую очередь. Лучшей кандидатурой казался Толвин. Адмирал направил его на "Лексингтон", и, хотя они с Блейром не очень-то ладили друг с другом, Блейр мог добиться встречи с ним. Также Толвин презирал офицеров-тыловиков, и ему бы совсем не понравилось то, что кто-то поставил "капитана мягкого кресла" вроде Паульсона во главе одного из драгоценных носителей Флота. Блейр улыбнулся. По крайней мере в этом он мог рассчитывать на адмирала.

Проблемы перестали казаться такими уж нерешаемыми после того, как он наконец-то нашел план действий, не требовавший предательства. Он расслабился, и усталость поглотила его, словно приливная волна.

Сон только-только сморил его, когда зазвучала корабельная сирена – сигнал "Всем постам". Его глаза мгновенно раскрылись, когда он услышал крики и топот бегущих ног в коридоре. Блейр вскочил с постели, его сердце возбужденно колотилось; он включил свет, и в этот момент ожил экран связи.

- Что происходит? -- спросил он, натягивая летный костюм.

- Патрульное звено с крейсера "Доминион" наткнулось на эскадрилью повстанцев, - ответил лейтенант. -- Они вызвали подкрепление. Командир Третьего флота приказал нам прийти на помощь.

- Что приказывает Паульсон?

- Всеобщий взлет, - ответил Нэйсмит, затем ненадолго замолчал. -- Я уже дал дежурной группе сигнал взлетать, она сейчас развертывает строй. Дальнобойная телеметрия показывает, что повстанцы тоже вызвали подкрепление.

- Черт возьми, - проговорил Блейр, - запишите меня в качестве командира дежурной группы.

- Сэр, - запротестовал Нэйсмит, - подполковник Фан указана в летном списке как командир дежурной группы.

- Ответ отрицательный, - возразил Блейр. -- Она понадобится мне, чтобы возглавить главные ударные силы. -- Нэйсмит, похоже, снова готовился запротестовать. -- Сделайте это! -- Он отключил связь, оборвав Нэйсмита до того, как тот успел возразить. Блейр надел ботинки и побежал в сторону ангара.

Добравшись туда, он поискал глазами свой "Хеллкэт". Он увидел многое – механиков, бежавших в разные стороны, взлетные "люльки", устанавливаемые в трубы запуска, какие-то последние изменения, проделываемые по требованию пилотов, - но "Хеллкэта" со знаками отличия командира крыла не заметил. Это вызвало у него беспокойство. Истребителя не было на его обычном месте, да и на большом экране состояния не было отметки о том, что он уже кем-то занят.

Он повернулся, готовый схватить за горло первого попавшегося техника, но тут его за рукав потянул Гандерсон.

- Вам сюда, сэр.