Цена свободы

- Биогенетическая чума начинает процесс, уничтожая "балластовый" ДНК и оставляя после себя допустимые образцы. Его не беспокоит, что при этом умрут миллиарды -- они все равно не стоят того. Он хочет, чтобы мы стали как килрати -- взращенные для конфликтов и войн.

- А почему нет? -- огрызнулся Толвин. -- Один на один килрати легко одолеет человека. Мы жалки и слабы, мы с трудом достойны даже того, чтобы править даже нашим жалким уголком галактики. Есть что-то большее, чем килрати, и оно заставит их выглядеть, словно каких-то задир со школьного двора! -- Его лицо наполнилось яростью; он с силой ударил кулаком по подиуму. -- А после нашей случайной победы мы сидим на своих задницах, становимся толстыми и ленивыми, а следующий враг уже направляется в нашу сторону!

Он поднял взгляд на галереи.

- Посмотрите на нас. Мы разваливаемся, разваливаемся из-за того, что нам не с кем себя сравнить. Нашим звездным часом была война с килрати. Тогда у нас были цели, был фокус. Сейчас мы стали благодушными смущенными нытиками.

Толвин водил взглядом по рядам, показывая пальцем на отдельных сенаторов, словно произнося еще одну речь перед войсками.

- Кто защитит вашу планету от следующей расы, которая хочет нас завоевать? Кто скажет, откуда придет эта угроза? Или когда? Мы должны быть готовы. Мы должны укреплять наши способности, наше оружие, даже самих себя.

Блейр нахмурился, ненавидя себя за то, что вмешивается.

- Это включает в себя и изменения нашего ДНК?

- Да! Несколькими людьми всегда приходится жертвовать во имя будущего... - он остановился и уставился на Блейра; гнев на его лице сменился ужасом, когда он понял, что Блейр заставил его проговориться.

Толвин снова посмотрел на затихших пораженных сенаторов.

- Поймите, - сказал он, - это было необходимо. Нужно было принести жертву. Мы должны быть готовы...

Блейр, переполняемый печалью, опустил глаза.

- Мне кажется, мы услышали достаточно.

Таггарт жестом вызвал двух охранников, вставших позади Толвина. Адмирал, держа голову горделиво поднятой, посмотрел сначала на Таггарта, потом на Блейра. Блейр посмотрел ему в глаза и увидел только печаль.

- Мне пришлось сделать это, - тихо проговорил Толвин. -- Мы были так близки к поражению в последней войне. А следующая будет еще хуже. Я оплакивал каждого из них, но мне пришлось это сделать.

Он с трудом сохранял спокойствие на лице, смотря на собравшихся; они сидели в безмолвии, изумленные его падением.

- Вы не знаете, что мне приходилось делать, - вздохнул он. -- Сколь многие из вас смотрели в глаза желторотых юнцов, которым было по двадцать и которых только что выпустили из летной школы, а затем посылали их на смерть, зная, что завтра, и послезавтра, и на следующий день после этого вы пошлете на смерть других таких же, пока ублюдки вроде вас, - он показал на галерею, - жиреют и богатеют на этой крови. Я смотрел, как они умирали ради того, чтобы выжили вы. Я помню самое начало войны, помню предупреждения, но вы не послушали, и миллиарды людей погибли. Я просил вас не подписывать договор о перемирии, и погибли новые миллиарды.

Он опустил голову.

- И миллиарды погибли, - прошептал он.

Он вновь поднял голову, его глаза сияли.

- В следующий раз мы все погибнем. -- Толвин посмотрел на охранников, державших руки на своем оружии. Он слегка поклонился и прошел между ними с высоко поднятой головой.

Таггарт посмотрел на заполненный зал.

- Теперь, - прокашлявшись, сказал он, - мы проведем голосование. Глава Ассамблеи настаивает на том, чтобы мы закончили эту необъявленную войну против Пограничных Миров, чтобы мы остановили подразделения Конфедерации на территории Пограничных Миров и отвели их на базы Конфедерации, и чтобы мы организовали Объединенную Комиссию вместе с Пограничными Мирами, чтобы разрешить все споры. Я также настаиваю на закрытии всех оставшихся "Черных Проектов" и начале расследования. -- Он постучал молотком по подиуму.

- Сенаторы, у вас есть десять минут, чтобы ввести ваше решение. Голоса будут отображены на табло. В случае равного числа голосов мой голос будет решающим.

Блейр отвернулся, чувствуя только грусть. Он поднял глаза, услышав, что Паладин обращается к нему.

- Полковник Блейр, - тихо сказал тот, - вы должны покинуть трибуну на время голосования.

Блейр кивнул и направился к двери раздевалки, куда охрана увела Толвина. Он встал в дальней части комнаты, ожидая решения. Результаты оказались предсказуемыми -- сто тридцать "за", двадцать два "против". Никто не воздержался.

Блейр посмотрел на Эйзена. Капитан пожал ему руку.

- Мы сделали это, полковник. -- Улыбка Эйзена исчезла, когда они оба посмотрели туда, куда увели Толвина.

- Но какой ценой? -- спросил Блейр. -- Какой ценой?

Глава пятнадцатая