Цена свободы

- Вот она, воля-волюшка, Ланской! – с гордостью говорил Трегубов. – Убегу я, Лёшка! Вот те крест, убегу! Батька искать станет, а как отыщет, выпорет, строгий он у меня, - серьезно говорил Мефодий, вгрызаясь глазами в бескрайнюю заснеженную степь. – А моя сердобольная матушка, с горькою слезой будет меня жалеть и корить за непутевый и своевольный нрав. Меня вернут, а я опять сбегу! Только не домой, а куда глаза глядят!

Так Трегубов и поступал. Убегал, потом возвращался с отцом либо его поверенным, абсолютно не догадываясь, что своими мытарствами и многочисленными побегами ввергал Ланского в жерло жравших его поедом грусти, тоски и боязни одиночества.

Въезжая на территорию усадьбы и слыша позади себя топот копыт и скрип кареты, Алексей стал оглядывать снующую по двору челядь, пытаясь отыскать знакомые лица. Бросив взгляд на некогда величественное двухэтажное здание с колоннами, являвшееся резиденцией Трегубовых, Ланской нашел его слегка обветшалым и нуждающимся в побелке и починке.

На крыльцо высыпало человек десять, но ни Кирилла Карповича, ни Трины, ни уж тем более Мефодия нигде не было видно. Во главе встречающих он с трудом узнал младшего брата хозяина поместья Николая, который за двенадцать лет отрастил пузо, да такое, что на нем парадный сюртук еле сходился. Его жену, Наталью Дмитриевну, раздавшуюся в талии и ставшую счастливой обладательницей двойного подбородка, и, как он мог догадаться, третьим из этой чопорной и напыщенной троицы, окруженной слугами, был их сынок Антоша, слегка полноватый молодой человек с побитым оспой лицом.

- Ваша милость, Павел Сергеевич, Алексей Петрович, - залебезил Николай Трегубов, - добро пожаловать в нашу скромную обитель! – поприветствовал он гостей, засеменив по ступеням лестницы к подъехавшему Алексею и карете, из которой уже выбирался его дядюшка.

Юноша стал отряхивать пыльный камзол и спешно спрыгивать с коня, как увидел идущего в его сторону друга детства, коего не видел двенадцать лет. К нему шел плечистый, среднего роста молодой мужчина с растрепанными, влажными от пота отросшими волосами и слегка небритым подбородком.

- Мефодий! – воскликнул Ланской-младший, кидая поводья и бросаясь оторопелому Трегубову в объятия. Не сразу заметил Алексей, что на друге простая, чуть влажноватая холщовая рубаха, испачканная сажей, видавшие виды штаны и стертые до неприличия сапоги.

Молодой мужчина как можно мягче высвободился из рук Ланского, одарив того таким знакомым, но повзрослевшим взглядом, после чего уставился в землю.

- Алексей Петрович, голубчик, неужто особе вашего положения пристало якшаться с крепостной челядью? – в недоумении спросил Николай Трегубов, делая вид, будто не признает в стоявшем рядом с Алексеем молодом мужчине сына своего старшего брата.

Не слушая напыщенного помещика, юноша опять обратился к стоявшему рядом человеку:

- Мефодий, это же я, Ланской! Ты что, не узнаешь меня?! Мы же с тобой в Санкт-Петербуржском пансионе вместе учились!

- Обознались, видать, барин, - не глядя тому в глаза, процедил Трегубов, - я кузнец да конюх местный.

- Так что же ты стал столбом?! – рявкнул Николай Карпович. - Прими у его милости лошадь да определи ее в наши конюшни! То же самое сделай с каретой Павла Сергеевича, ступай! Трина, Дуня, - позвал он служанок, одной из которых оказалась мать Мефодия, - покажите нашим достопочтенным гостям их апартаменты. Им бы умыться и отдохнуть с дороги! Кваску холодного не желаете? – с елейной улыбкой услужливо предложил помещик.

- Премного благодарен! – устало ответил Ланской-старший, следуя за служанкой в просторный особняк.

- Что здесь происходит?! Где Кирилл Карпович?! – спрашивал Алексей, в недоумении глядя как его возмужавший, но бедно одетый друг, бросив на него короткий взгляд, смиренно повел жеребца в сторону конюшни.

- Не хотелось бы вас огорчать, сударь, - скорчив постную мину, изрек Трегубов, приглашая Алексея в дом, - но мой достопочтенный старший брат Кирилл Карпович вот уже шесть годков как преставился, храни Господь его грешную душу.

Глава 2

«Лёшка, каким же ты стал! - со скрытым восхищением думал Мефодий, пока вел его жеребца на конюшни. - Статный, возмужавший и такой же красивый, как ангел небесный. А еще скромный и простодушный, что совсем не под стать его положению».

Трегубов не мог не заметить, что Ланской искренне рад был его видеть. После того, как они расстались, Мефодий так и не обзавелся настоящим другом, каким был Алексей. То недолгое время, что они провели вместе, было самым лучшим и светлым в жизни Трегубова. Воспоминания дней отрочества и юности стали проноситься перед глазами местного конюха, как странички альбома с иллюстрациями, с различными тонами и оттенками цветовой палитры.

Ну не хотел Мефодий ехать в этот чертов пансион. Нипочем не хотел. Хотя Санкт-Петербург, по которому отец возил его целый день, ему понравился. А под вечер он привез его в заведение господина Бергера и сдал со всеми потрохами, щедро заплатив немцу звонкой монетой.