Цена свободы

– Ну, парниш, поведай-ка мне, откуда у тебя ствол Хохла?

Врать не имело смысла. И Михей с ходу выложил всю историю с мертвецом и автоматом. Голова после удара гудела, и парень иногда прерывался, когда приступ боли накатывал снова. В конце рассказа он попросил:

– Только Тайку с Лехой не трогайте!

– Без тебя разберемся, кого тут трогать, а кого нет. Говори, где труп нашли? Ходят тут молодчики с автоматом кореша, да еще торгуются. Совсем охренели. Может, брешешь ты, а? Прирезать тебя сразу, как свинью, – и хлопот меньше.

– Не надо, – выдавил Михей. С ножом у горла говорить получалось плохо. – Не брешу. У Багульного вроде труп нашли. Показать смогу, если нужно. Карта есть. На фига мне врать?

– Кто же тебя знает? Ну, вот сейчас с нами и прокатитесь, голубки. Ныряй-ка в машину.

Леха с Тайкой лежали в «буханке» на полу со связанными руками. Парня уложили рядом с друзьями, стянули веревкой запястья и приказали не рыпаться.

– Если соврал – урою, – предупредил крепкий. – Погнали.

«УАЗ» выдохнул в сумерки клубы выхлопных газов и сорвался с места. Ехали с час, пока машина не тормознула на обочине. Темнота густела на глазах, заливала дальние холмы и стирала линию горизонта. Ротор обернулся к Михею:

– Здесь?

Тот приподнялся, глянул на пейзаж за стеклом.

– Да, вон под тем деревом.

Ротор остался караулить троицу, а тем временем его товарищ ушел на разведку. Вернулся он минут через пять расстроенный.

– Не соврала молодежь. Там Хохол лежит, мертвый.

Водитель с другом отправились на холм и принесли тело товарища. Ротор долго смотрел на труп, качал головой, сокрушаясь.

– Эх, Хохол-Хохол. Ну, как же тебя угораздило-то? Давай его с собой, похороним дома по-человечески.

Когда труп товарища упаковали в спальник и положили в дальний конец салона, водитель подошел к Мишке:

– Спасибо, что не соврал. Я думал, это вы его.

– Спасибо, что не убил сразу, – потирая голову, ответил парень. – А мог.

– Это легко, – признался Ротор. – Но без надобности. Завалить – много ума не надо. Мы все же не урки какие, а честные сталкеры.

– До Читы за честность довезете? – прямо спросил Михей. Да и что еще ему оставалось?

– Честность – дело хорошее, – кивнул Ротор. – Ладно, довезу. За честность и за то, что друга помогли найти. Ну и за одно ваше ружье с патронами. Калаш Хохла – не твое добро, рот на него не разевай. И снарягу его вернуть не забудь, что из рюкзака вынул.

Михей скрипнул зубами, но что они могли сделать со связанными руками? Освобождать их не спешили – только позволили сесть на диванчик, установленный в салоне.

Ружье Лехи Ротор тоже пока забрал – два передних сиденья «УАЗа» отгораживала стальная стенка с зарешеченным окном, и такой конфискацией сталкеры обезопасили себя от неожиданностей со стороны пассажиров. Друзья узнали, что высокого зовут Гошей и что он тоже из Читы. Собирались недолго – темнота напирала быстро, и Михей видел, что сталкерам тоже хочется поскорее уехать с места, где погиб их друг. Вскоре заурчал мотор, и «буханка» покатила в ночь. В неизвестность.

Мишка не знал, сколько они ехали. Гудел мотор, и звуки его будили ночь, накрывшую чужой край. За стеклами машины колыхалась темнота, и парень видел, как укачало Леху с Таськой, и они задремали, навалившись друг на друга. Сам он тем временем вкратце поведал мужчинам их историю.

– Домой – дело хорошее, – согласился Гоша. – Только вряд ли доберетесь. Места гиблые, а у вас ни оружия толкового, ни транспорта. Подохнете где-нибудь.

– Ну, обнадежил, – нахмурился Мишка. Обида на сталкеров никуда не делась, несмотря на то, что их согласились отвезти в Читу. Еще бы, оставили их почти без оружия. Теперь парень уже сомневался – а стоило ли идти на такую сделку? Рвануть бы в кусты там, на дороге – глядишь, и с оружием были бы. А переночевать нашли бы где. Только вот потом что – полмесяца пешком по чужому краю? Снова заспорили в Михее два внутренних голоса, но парень быстро утихомирил их и спросил:

– А что там, за Читой?

– Да чего там может быть, – махнул рукой Гоша. – Радиация, зверье. Как и везде. Мы далеко не забирались. Улан-Удэ еще есть, но там свои люди, свои терки. Туда лучше вообще не соваться.

– А в Чите-то будет место, где приткнуться? – спросил Михей. – Или посреди города нас выкинете – а дальше сами?

– Да ладно тебе, – отозвался Гоша. – Чего мы, звери, что ли? К заводским вас закинем, в бомбарь. Есть у нас такая община. Живут овощами в убежище двадцать лет, и ничего им больше не надо.

– А сами где живете?

– А это тебе ни к чему, – не оборачиваясь, ответил Ротор. – Много будешь знать – скоро состаришься.

* * *

Ехали всю ночь. Михей несколько раз спал урывками, но такой сон не дал ему полноценно отдохнуть. Ночью их разбудили сталкеры и, развязав руки, велели надеть химзу и противогазы. Ближе к Чите трасса испортилась – все чаще трясло «буханку», и все грубее отзывался с переднего сиденья о дороге Ротор. Наконец ночную темноту разбавил бледный утренний свет, и Мишка сумел разглядеть за стеклами признаки человеческого жилья. Но вскоре водитель заглушил мотор, и машина замерла на обочине.