Цена свободы

– Сволочи! – зло выплюнул парень и вдруг понял, что они оказались в центре событий. Застрочил рядом «калаш», чиркнули пули по крыше броневика. Михей инстинктивно пригнулся. Громко ухнуло, и передний автомобиль утонул в огненном облаке взрыва. Неподалеку садил автомат, а с дальнего конца улицы наяривал пулеметчик. Несколько бронемашин рвануло вперед, в атаку.

– Валить надо, – крикнул Михей водителю. – А ну рули отсюда скорее. Или ты сдохнуть хочешь? Это ваша война, сами и расхлебывайте. А мы в ваши игры не играем.

Тот понял. Он крутанул руль, и машина резво свернула вправо. Они уносились от чужой вражды, от злых людей и беспричинной ненависти. Навстречу им неслись улицы и загогулины переулков. Михей глянул за окно, и ему показалось, что серое небо накренилось и готово с грохотом рухнуть на безумный город, где глупые человечки никак не могли навоеваться.

У стены здания сидел боец, держа на коленях голову умирающего друга. Их «Тигр» прокатил мимо, и Михей злобно бросил водителю:

– Дураки вы. Пока друг друга не загрызете – не уйметесь. Я думал, у вас тут нормальные люди, а вы…

– Паны дерутся – у холопов чубы трещат, – покачал головой Эстет. – Все как обычно.

Под ногами застонал и зашевелился раненый. Он перевернулся на бок, злобно глянул на Михея через стекла противогаза.

– Сука, – прошипел боец. – Думаете сбежать? От нас еще никто не убегал.

Ярость волной накатила на парня. И все, что копилось в душе, вылилось наружу в гневе.

– Да в гробу я видел ваш Улан-Удэ, – взорвался он. – Пошли вы все тут на хер! Ничему-то вас конец света не научил. Будете тут грызться, пока всех не перебьете. Дебилы, мать вашу. Жрите друг друга, убивайте друг друга. А я домой поехал!

На очередном повороте Мишка потребовал остановить машину. Упирающегося бойца вышвырнули в открытую дверь. Он что-то еще кричал, но «Тигр» наддал и покатил прочь. Со стороны зданий ударила вдруг по машине длинная очередь. Пули забарабанили по броне градом, и Таська заорала водителю:

– Гони отсюда.

Но тот почему-то мешкал. Девушка рванулась вперед, оттолкнула мертвого с переднего сиденья и глянула на парня. Она поняла, что случилось.

Водитель держался за левое плечо, окрашенное алым. Похоже, одна из пуль попала в открытую бойницу.

– Рулить сможешь? – торопливо спросила Тайка.

– Попробую, – кивнул тот и вдавил газ.

И они погнали вперед. «Тигр» увозил их все дальше от города, погрязшего в вечной войне. А за спиной прошивали небо трассера, что-то грохотало и взрывалось. Эстет только покачал головой и тяжело выдохнул.

– Да ну вас к чертям, – пробормотал Михей водителю. – Все пиписьками меряетесь – у кого длиннее. Как тебя звать-то?

– Марат, – откликнулся тот.

– Как ты там жил, Марат? Как? Или тоже зомбированный, как и остальные?

– Не знаю, – морщась от боли, ответил парень. – Не понимаю ничего. Каша какая-то в башке. Сказали – ехать надо, я и поехал. А сейчас ранило – и словно проясняться в голове стало. Мозги запудрили, твари. Там ведь, среди авиаторов, тоже наши есть. Своих стреляли и резали, друзей, родных. Всегда же братьями были.

– Там у вас какая-то дрянь наверху, – сказала Тайка. – Она вас зомбирует.

– Плохо помню, все как в тумане. И как только это вышло, а?

– Значит, вы сами так захотели, Марат, – сказал Мишка водителю. – А я не хочу так жить. Мы домой ехали, понимаешь? Домой! А нас ваши нелюди в свою войну втянули. А я устал от этого – везде грызутся, стреляют, убивают. Хочу жить по-человечески. Ходить по родной земле, чистым воздухом дышать. Не бояться никого, не бегать от смерти каждый день. А жить, понимаешь? Работать, с друзьями гульбанить, девок портить. Жениться, что ли, наконец когда-нибудь. Сына вырастить мужиком настоящим. Да плевать я хотел на весь этот мир! И на ваш город поганый – тоже. Пусть они тут творят что хотят. А я домой хочу! ПРОСТО ХОЧУ ДОМОЙ!

– Понимаю, – кивнул парень.

– Поехали на Иркутск, Марат, – сказал Михей. – Знаешь дорогу?

– Примерно, – ответил водитель и вдруг застонал от боли.

– Ты рулить-то сможешь?

– Да. Сейчас выберемся за город, перевяжемся. Вроде не сильно цепануло.

И они уезжали все дальше от жестокого города. Прочь от неизлечимо больных ненавистью, прочь от безумцев, заживо похоронивших надежду. Куда-нибудь, лишь бы подальше от земли, просоленной слезами тысяч несчастных.

«Тигр» проскочил мост через реку и прибавил скорости. Марат обернулся и глянул на Мишку:

– Можно с вами, мужики? Если выживу. Не хочу туда возвращаться.

– Да жалко, что ли? – улыбнулся Михей.

За городом они перевязали рану Марата. Она оказалась более серьезной, чем думал сам водитель. У парня поднялась температура, а друзья ничем не могли помочь. Марату теперь сложно было сидеть за рулем, и Михей предложил:

– Покажи – как, я порулю.