Цена свободы

И жизнь текла своим чередом. Евгений возился с самолетом, обещая вот-вот закончить. Мишка с Эстетом набирались сил, много гуляли и частенько помогали Женьке. И только Тайка в последние дни ходила хмурой и нелюдимой. Избегала остальных, и даже когда друзья собирались за трапезой, говорила мало. Мишке казалось, что девушка похудела и стала хуже выглядеть – заострились скулы, залегли мешки под глазами, на тонких пальцах отчетливее стали проступать вены. На вопросы она отвечала уклончиво либо просто отшучивалась. И, побыв немного с друзьями, снова уходила к себе, словно непонятный недуг подтачивал ее силы. Закрывалась в своей комнатке и могла не выходить оттуда по полдня. Как-то раз, придя позвать ее на ужин, парень услышал, как она плачет за дверью. Леха тоже замечал все, что творилось с девушкой, и однажды вечером сказал товарищу.

– Она прямо тает на глазах. Мишань, ты же побольше про нее знаешь. Ничего не говорит тебе?

– В последнее время – ничего, – развел руками тот. – Я как-то пытался ее разговорить. Не получилось.

* * *

– Странно все это. Она точно больна чем-то, – уверенно сказал Эстет. – И ей все хуже и хуже.

– Больна, – согласился Михей. – И не говорит ничего, и мы помочь никак не можем. Врачей у нас нет, лекарств – тоже.

– Что верно – то верно, – соглашался Леха. – Всегда такая была. Никогда ничего не скажет. Вроде рядом, а как чужая.

– Да ну этих баб, – отмахнулся Мишка. – Хрен разберешь их.

– И не говори.

– Попробую ее сегодня поспрошать, – сказал парень. – Ну что, айда к Евгену? Он хотел сегодня пробный полет замутить. Полетишь?

– На фиг, на фиг, – отмахнулся Эстет. – В первый раз – без меня.

Мишка засмеялся и зашагал в сторону ангара.

* * *

– Ну что, – потер руки Мороз, глядя на Михея. – Полетишь?

– Боязно. А не загремим? – спросил тот, недоверчиво поглядывая на летчика.

– Не ссы, мастер свое дело знает, – улыбнулся Женька. – Мы невысоко, чтобы падать не больно.

– Да тьфу на тебя, – отмахнулся парень. – Точно не упадем?

– Залезай давай, – улыбнулся Мороз. – Когда тебе еще такое предложат?

Противоречивые чувства боролись в душе Михея, когда он забирался в кабину. И боязно было, и одновременно хотелось узнать – как чувствуют себя птицы? Самолеты до этого он видел только на картинках, и даже помыслить не мог, что когда-нибудь самому доведется летать. Женька неторопливо завел мотор, спокойно выждал пару минут, наблюдая за приборами. А потом – короткий разбег и вперед – в небо.

У Мишки к горлу подкатил ком, голова закружилась, а сердце словно провалилось куда-то в низ живота. Парень взял себя в руки и глянул сквозь стекло. Они набирали высоту, и все более причудливые картины открывались перед двумя смельчаками. Под ними распласталась равнина между каменными хребтами. Мишка смотрел на бескрайние просторы, и у него захватывало дух. Впереди дыбилась гряда гор, убегая в дымчатую даль. А вот их войсковая часть, спрятавшаяся в лесу, а за ней – кругляшами-монетками антенны, огромный телескоп и зеленые полотна леса. Сердце бешено билось в груди – разве мог он подумать, что когда-нибудь поднимется вот так в небо и будет смотреть на землю с высоты?

Евгений стал закладывать круг и медленно поднял самолет еще выше. У парня заложило уши.

– Э-э-э, да ты сказал – невысоко полетим, – засуетился он. Страх сковал тело, побежал капельками пота по спине. Мороз не ответил. Он словно впал в транс – настолько затянул его полет. Михей потерял счет времени. Парень смотрел на причудливую красоту внизу и старался запомнить ее навсегда. Когда еще такое увидишь? Наконец Женька повел самолет к земле.

– Летает, ласточка моя! Летает! – глаза Мороза блестели. Радость летчика передалась и парням. Мишка вдруг понял – все! Еще немного – и они полетят домой.

Остаток вечера провели в сборах. Решено было завтра надеть химзащиту – планируемый маршрут пролегал через зараженные земли, и никто не хотел рисковать.

– Берем только самое-самое, – важно и серьезно говорил Евгений. – Самолет не резиновый. Поняли, братцы?

– Да понял, понял, – улыбался Леха. – Может, и оружие бросить?

– Нет уж, мало ли, – отозвался Михей. – Пушки – с собой.

К ужину все собрали и упаковали по рюкзакам. За едой у Мишки кусок в горло не шел – настолько он переволновался после пробного полета, да еще донимали мысли о завтрашнем дне. Вот только одно его смущало – Тайка сегодня выглядела совсем плохо. Едва съев полпорции, она попрощалась с парнями и спешно удалилась к себе. Мороз хотел было по привычке шутливо остановить ее, но Мишка только махнул рукой – пускай, мол, отдыхает.

Он еще не знал, что приготовила ему эта ночь.

* * *

Осознание того, что завтра они рванут домой, не давало Михею уснуть. Он ерзал и крутился с боку на бок. Эстет тихонько посапывал на соседней раскладушке. В бункере царила тишина, лишь где-то далеко еле слышно тарахтел дизель и вздыхали фильтрационные установки. Мишка не знал, что делает Тайка, но непонятное желание в глубине души толкало его к ней. Если не сейчас – то когда? Сколько можно играть в эту молчанку? Выскользнув тенью в коридор, Михей зашагал к комнате девушки.