Цена свободы

– Что за хрень вы мне тут все втираете? Моя сестра продалась в сексуальное рабство? Это вообще незаконно. Покушения? Нельзя оставаться в стране? Тебе-то какая разница? – он ткнул в меня пальцем. – Ты, да. Зачем ты нам помогаешь? Владелец заводов, газет и пароходов. Ты ведь помогаешь? Или делаешь вид?.. В любом случае – зачем?

– Ответственность, – не задумываясь, объяснил я. Вообще, объясняться перед наглым молокососом – то еще удовольствие, но я не побрезговал. – Знаешь такое слово? Покупая что-то, я вкладываю деньги. Покупая кого-то, беру на себя ответственность. Я такой человек, Евгений. Твоя сестра дорога мне. Во всех смыслах. Я хочу, чтобы мои вещи были в целости и сохранности. А ты серьезный гарант морального нездоровья Дарины. Меня это не устраивает. Если ее спокойствие связано с твоей безопасностью, я предпочту отправить тебя в теплые страны, подальше отсюда. Поверь, тебе понравится в… Вов, куда сегодня чартер?

Айтишник встрепенулся, изрядно утомленный семейными разборками и смущающими откровениями. Он снова взялся за конверт.

– А, да. Доминикана сегодня. Билет куплен, документы готовы. Вот, – он вытащил из конверта проспекты, паспорт, свидетельство о рождении и еще что-то. – Теперь вы Сергей Иванов. Это временно, потом мы…

– Что? Доминикана?

– Доминикана?

Почти в один голос воскликнули Шевцовы.

– Да, выпал этот чартер сегодня. Мы не знали точную дату слушания, и могло быть отказано в освобождении, поэтому взяли на разные даты, разные направления. Сегодня Доминиканская республика, – объяснил Вовчик.

– Да это бред. Я никуда не полечу, – возмутился Женя. Ожидаемо. – Дарин, уйми своего бойфренда. Он гонит.

Я закатил глаза, не удержался. Дарина взглянула на меня. Она смотрела долго, пристально, внимательно. Ей не нужно было спрашивать, она не стала задавать кучу глупых вопросов. Я чуть прикрыл глаза, едва заметно кивнул. Она все поняла.

– Женя, Кирилл прав. Я верю ему. Если он говорит, что это для твоей безопасности… – ее голос дрогнул.

– Дар, ты в своем уме?

– А ты? – вскинулась она, моментально превращаясь в фурию. – Что ты хочешь доказать своим упрямством? Поедешь домой, будешь ходить в универ и ждать, когда тебе к виску приставят пистолет?

– Боюсь, что пистолет скорее приставят к твоему виску, детка. Тогда Женя обязательно напишет записку с чистосердечным, прежде чем самоубиться по настоянию больших дядей, – вклинился я.

Дарина вздрогнула. Женю, кажется, тоже проняло.

– Вылет через три часа, – добавил ему решимости Вовчик. – Документы временные. Чуть позже будет что-то более подходящее. Возможно, с канадским гражданством.

– Нет, – опять упорно выпалил парень.

Я не выдержал и встал, подошел к окну, повернулся к ним спиной, проговорил, не оборачиваясь.

– Если на себя плевать, хоть о сестре подумай.

– Именно о ней я и думаю. Ты сам сказал, что она в опасности тоже. Я улечу только с Дар.

– Нет, – воскликнула Дарина, вскакивая с дивана. – Я не могу уехать, Жень. Я должна быть с Кириллом.

– Не должна, – отозвался я тихо.– Он прав, Дарин.

– Для Дарины Дмитриевны готов только Шенген, Кирилл Олегыч. Мы не занимались ее паспортом, – поделился тут же со всеми важной информацией Вова, снова почувствовав себя нужным. – И билетов, боюсь, уже не достать.

– Полетит через Париж. Оттуда уже в Дом.

– А меня вы не хотите спросить? – вскинулась жертва депортации.

– Нет, – обрезал я, взял телефон со стола.

Казаев ответил после второго гудка:

– Соскучился, Кир?

– Не особенно, – не оценил я шутку друга. – Артур, можешь одолжить джет?

– Зачем он тебе, Салманов? Устроишь в салоне оргию? Да тебя и в заземленном самолете будет выворачивать наизнанку.

– Шутки за триста, Арт?

– Брось, смешно же.

– Да, я, пожалуй, оценил бы, но не сегодня. Я должен отправить Дарину в Париж. Желательно частными авиалиниями.

Веселье тут же было отложено до лучших времен.

– Не вопрос, Кирилл. Через три часа самолет будет в Москве. Я уточню аэропорт.

– Спасибо, Арт.

– Не стоит.

Он повесил рубку. Я взглянул на Женю. В его глазах все еще было сомнение, хотя он, кажется, начинал верить в серьезность моих слов и намерений.

– Вы увидитесь через неделю. Мне нужно время, чтобы все подготовить. В Париже за ней присмотрят. Поезжай, Жень. По дороге Вова расскажет все подробности. У тебя мало времени.

Вовчик поднялся, подтверждая мои слова.

– Я никуда не полечу, – очень вовремя перехватила знамя повстанцев Дарина.

Дарина

Женя прав? Артур? Самолет? Шенген? Париж?

Что происходит, черт подери?

Я была готова орать от беспомощности и непонимания. Кирилл, конечно, все знал, все просчитал, и я понимала, что Жене придется уехать. Но я?! Я же должна быть с ним. Год! Не прошло и половины срока. Как так?

– Я никуда не полечу,– выпалила я. – Я должна быть тобой.

Салманов взглянул на меня устало, обреченно. Словно у него не осталось сил спорить. Все лимиты были потрачены на Женю.

Да что за бред? Лимиты Салманова по этой части безграничны. Он может поучать сутками. Возможно, Кирилл имел в виду, что отпустит меня на время, чтобы помочь Жене освоиться? Да, конечно. Как же еще?