Цена твоего молчания (СИ)

И так по кругу раз за разом, пока в итоге я не перестала писать совсем.

За эти дни мы виделись всего два раза. Я ждала этих встреч, надеялась, что так, тет-а-тет, выпытаю, что же произошло, и почему он так переменился ко мне, но…

Ожидания были безжалостно растоптаны чудовищной реальностью. На все мои вопросы Вова просто пожимал плечами и говорил, что все в порядке. Что я зря себя накручиваю и напрасно волнуюсь. Что да, у него есть небольшие проблемы, но он их скоро решит. Меня в эти проблемы он посвятить не то, чтобы отказался… просто ловко переводил тему или в ответ на прямой вопрос отшучивался.

Но больше всего меня угнетало в этих встречах нежелание Вовы смотреть мне в глаза. Будто боялся, что я увижу в них что-то такое, что нам обоим не понравится. Глупость конечно, но… Да и сами встречи получились короткими и скомканными, парень больше отмалчивался, витая где-то в своих мыслях, и только крепко держал за руку, пока мы гуляли в том самом парке, в котором не так давно встретили Пашку с компанией Енота.

Пашка, кстати, тоже не объявлялся, но про него я почти и не вспоминала уже. Своих проблем хватало.

Зато вспоминала поцелуи с его братом в конце каждой из этих встреч. Скупые и безликие. Словно все волшебство внезапно исчезло, оставив после себя лишь механические движения. Да и тех было едва ли чуть — Вова отстранялся слишком быстро, не позволяя даже распробовать его губы на вкус.

И это обижало до глубины души.

Потому что я не понимала смысла всего того, что творилось в эти дни между нами. Ощущала себя надоедливой болонкой, которая требует внимания и ласки, а хозяину лень, но для очистки совести можно и почесать пару секунд за мягкими ушками. Раз за разом прокручивала в голове события последних недель, мучаясь в поиске ответов на свои вопросы, и не находя. Каждую секунду ждала, что Вова позвонит, объяснит, позовет. Что сделает хоть что-то, чтобы меня отпустило то душераздирающее напряжение, сковывающее тело и даже мысли. Что все это просто закончится хоть как-нибудь…

И, в конце концов, из всех вопросов остался только один. Почему Вова не прекратит мучить и себя и меня, раз ему все это настолько безразлично? Может…

Это «может» произошло как раз накануне третьего экзамена в этой сессии. Предыдущие два я сдала на отлично, и только небо знает, как мне это удалось. Учить в таком состоянии получалось из рук вон плохо.

Видимо везение в тот день плотно обосновалось у меня за пазухой, позволив вытянуть простой билет и распределив к максимально лояльному преподавателю. Но надеяться на повторение удачного совпадения в третий раз было как минимум недальновидно. Поэтому, с удобством расположившись в своей комнате на подоконнике распахнутого настежь окна, я снова и снова пыталась учить.

Получалось ровно так же, как и последние две недели до этого. Вникнуть в материал никак не получалось, я отвлекалась на все подряд, а чаще всего просто «зависала», уставившись в одну точку. Последние две недели меня морально вымотали дальше некуда. Я отвратительно спала, плохо ела — похудела на пару килограмм точно, джинсы стали слишком свободны в талии и на бедрах. И тот факт, что телефон лежал под подушкой, чтобы не отвлекать, роли не играл. Я малодушно надеялась, что это просто от недосыпа и сессионной нагрузки, поэтому упорно продолжала «настраивать» организм на продуктивную работу.

Хлопнувшая входная дверь и голоса привлекли внимания, заставив отложить учебник — дверь в свою комнату я не закрыла, чтобы создать сквозняк, поэтому встать в любом случае было необходимо. Тем более, что, судя по голосам, мать пришла не одна.

— На, убери, — Валерий сунул в руки матери какую-то небольшую черную коробку без опознавательных знаков, — подальше только.

— Под кровать засуну, куда уж дальше, — отмахивается мать, скидывая растоптанные балетки, но ее тут же хватают за запястье. И, судя по ее лицу, искривившемуся в болезненной гримасе, совсем не нежно.

— Я сказал, убери подальше, — цедит сквозь зубы Валерий, чуть нависая над ней, — спрячь, твою мать! Нормальных слов не понимаешь уже?

— Да, поняла я, поняла, Валерочка, — залепетала мать, даже не думая вырываться. Только коробку крепче прижала, чтобы не уронить, — спрячу так, что никто не найдет. Правда!

Мужчина еще секунду буравит ее взглядом, а затем разжимает пальцы. И тут же меняется в лице, заметив меня.

А я изо всех сил делаю вид, что только-только вышла из комнаты и ничего не видела и не слышала. Почему-то показалось, что так нужно и правильно. И безопасно…

— О, а вот и Настенька, — Валерий преобразился внешне так кардинально, словно и правда был рад меня видеть, — не знал, что ты дома. Мы тут с твоей мамой решили посидеть с друзьями, пообщаться. Присоединишься?

— Нет, спасибо, — качнула я головой, постаравшись, чтобы это выглядело спокойно и непринужденно. Даже улыбнуться попыталась, — у меня экзамен послезавтра, готовиться надо.

— Ага, снова одно и то же. Сначала зачеты, потом экзамены! Одни отговорки у тебя, — тут же «завела» привычную пластинку мать, — а на мать и времени никогда нет! Бессовестная!