Цена твоего молчания (СИ)

На этот раз совесть не скребется, а наотмашь лупит по голове. Эмоции отступают, а я прикрываю на миг глаза в попытке успокоиться. Вся эта ситуация, что говорится «за гранью», но вины Вовки в этом точно нет. Да и Никочка эта… дура, несомненно, но на убогих злиться дело неблагодарное…

— Не уходи, пожалуйста, — просит парень, легко целуя в губы и гладя мою скулу согнутыми пальцами правой руки, — я только ее посажу в машину и сразу вернусь. Дождешься?

Киваю, дополняя молчаливый ответ улыбкой.

Вова с Никой уходит, придерживая плохо соображающую девушку за плечи, а я несколько мгновений продолжаю бездумно таращиться на закрывшуюся за ними дверь, стараясь подавить вновь всколыхнувшиеся эмоции. Вот же Енот — мудак! Знал же, что он здесь осталась! Хотя, чему я удивляюсь…

Решаю отвлечься и очень кстати вспоминаю про Пашку. Чуть замешкавшись на пороге, захожу в спальню его родителей, и тут же морщусь. Аромат стоит такой, что проветривать завтра наверняка придется несколько часов — пары алкоголя, запах немытого тела вперемешку с мужским одеколоном и женскими духами, еще что-то кислое… Непередаваемо.

Одноврменно накатывает отвращение и сочувствие к тете Свете — она уж точно не заслужила, чтобы на ее кровати кувыркались какие-то знакомые сыночка. Кстати, о сыночке…

Пашка спал, неловко свернувшись на коврике у кровати. Толчок Вовы не помог преодолеть высоту кровати и парень, похоже, уснул там же, где и упал, успев потревожить уединившуюся парочку. Я с сомнением уставилась на парня — желание оставить все, как есть, было велико. Не на улице, не замерзнет, конечно. Но пол твердый, не дай Бог какой-нибудь синдром сдавления себе належит…

Подойдя ближе, села на корточки и потормошила громко сопящее тело. Как и ожидалось — безрезультатно. Похлопала по щекам, ущипнула за бедро, потрясла еще… Из ощутимых эффектов — Пашка недовольно что-то промычал, но не пошевелился. Даже тональность сопения не сменил, гад.

Я негромко выругалась, а затем обхватила друга поперек груди. Показалось, что тяжелее в жизни ничего не таскала — даже в спине что-то хрустнуло в районе поясницы. Но Пашка, хвала небесам, всегда был худощавым, так что спустя несколько минут, тяжело дыша, я закинула его на постель. Последним штрихом заботы стало накидывание края покрывала на спящего парня. Не заслужил, само собой, но ладно уж, не надорвусь.

От непривычной нагрузки нестерпимо захотелось пить. В квартире я ориентировалась замечательно, так что дорогу нашла без проблем. Кружку и графин с кипяченой водой — тоже. И уже с удовольствием отпивая прохладную жидкость, машинально подошла к окну. Ночной город всегда мне нравился обилием огней и ярких вывесок, но наш район считался спальным, поэтому освещение во дворе оставляло желать лучшего. Впрочем, над козырьком нашего подъезда фонарь работал.

И его света мне сейчас вполне хватило, чтобы разглядеть подъехавшее такси. И не только его…

Чудом не поперхнувшись, я с трудом и болью проглотила воду, которую успела хлебнуть за миг до этого. И едва удержалась, чтобы не протереть глаза, не веря самой себе.

Потому что рядом с такси, практически оперевшись на него спиной, стояла Ника — вряд ли в это время по двору бегала еще одна полоумная на каблуках и в мини-юбке, откинув на спину длинные осветленные волосы. А уж фигуру Вовы я бы узнала из тысячи, но сейчас больше всего на свете мечтала ошибиться. Потому что даже с высоты четвертого этажа было прекрасно видно, что эти двое стоят не просто так.

Прижавшись друг другу, парочка бесстыдно целовалась…

Глава 16

Мне хватило буквально двух ударов сердца, чтобы отшатнуться от нереального в своей циничности зрелища.

Как он мог? После того, как только что целовал меня?

А потом? Потом снова прикасаться ко мне, как ни в чем не бывало?

Чуть не взвизгнула от боли, со всей силы врезавшись бедром в угол стола. Кружка неловко выпала из рук, с глухим звуком приземлившись — не разбилась, только воду расплескала по дорогому ламинату…

Плевать. Меньшее, о чем я сейчас думала, так это о сохранности пола в чужой квартире. Оставаться здесь я физически не могла — стены словно надвигались, сдавливая меня со всех сторон. А сильнее всего давило изнутри — впервые в жизни я поняла, что означает фраза «не хватает воздуха». Потому что вдох сделать получалось, но ощущение, что вместо кислорода к легким поступал совершенно инородный газ, заставляя внутренности плавиться нестерпимым жаром.

Как хорошо, что из-за всего произошедшего, я так и не разулась! Мучиться сейчас с непослушными ремешками или шнурками было бы настоящим испытанием. А упасть ко всему на лестнице, сломав попутно пару костей — так и вовсе насмешкой жестокой судьбы…

Трясущимися руками отперла замок и вылетела на лестничную клетку, чудом не забыв свой рюкзак, брошенный около стены в прихожей в тот момент, когда Енот покинул злополучную квартиру. Ноги слушались, но плохо — ощущение, что накануне преодолела марафон в числе первых. Но умудряюсь спотыкнуться всего раза четыре, успешно хватаясь каждый раз за перила и избегая близкого знакомства с грязным бетоном.