Цена твоей беременности

Мышка прикрыла свои глаза и сжала пальцы на моем предплечье. С растрепанными мною волосами, разгоряченная после того, что было на кухне, и с припухшим от моего напора ртом — она выглядела прекрасно. Невинно и в то же время порочно. Нереально красивая, с раздвинутыми для меня ножками и… Моя. Сейчас станет моей.

Помогая себе рукой, начал медленно погружаться в ее влажную и готовую дырочку. Сантиметр за сантиметром преодолевая преграду, пока не вошел в нее полностью.

Наш стон прозвучал в унисон — Вики, с нотками боли, и мой — от наслаждения. Она так сжимала меня внутри, что я мог бы кончить только от этого. Дьявол!..

— Т-сс, малышка, — губами собрал выступившую слезинку мышки. — Все хорошо?

— Кажется… — тихо отозвалась.

И я сделал первое движение в ней. Мучительно осторожное, медленно наращивая темп. А когда удостоверился, что мышка привыкла к моим толчкам и даже начала получать удовольствие, я почти вышел и ударился в нее бедрами. Глубоко, по самые яйца. И зарычал от невообразимого удовольствия, которое пробило тело насквозь. Снова подался назад, толкнулся в нее и прикусил один из чувствительных сосков, пока второй потер в подушечками пальцев. Малышка тихо заскулила, покусывая свои губы, сдерживаясь изо всех сил и ерзая подо мной. Второй оргазм настиг ее, и она выгнулась дугой, царапая мои руки и шепча трогательное "О, Господи".

Я кончил вслед за ней, чувствуя, как удовольствие захватывает каждую частичку моего тела изливаясь в ее жаркое лоно.

Глава 19. Командировка

Когда дрожь от нахлынувшего оргазма прекратилась, а в мысли перестали напоминать сладкое желе, до меня дошло, что произошло. И как низко опустилась. В саму бездну. Утонула без шанса выплыть и сделать хоть глоток.

Я могла сопротивляться. У меня имелся шанс хоть как-то избежать секса. Но я сама отдалась ему сначала на столе, а потом на диване. Протянула себя на блюдечке, чтобы зверь наконец-то использовал полностью. Как… как… дешевая подстилка.

Я таяла от его прикосновений и получала удовольствие от каждого его толчка во мне.

На миг зажмурилась, чтобы отогнать подступающие к глазам слезы, и попыталась вырваться из крепких объятий мужчины. Воскресенский, будто сытый хищник, лениво распластался на узком диване, устроив одну руку под голову, а другой прижимая к себе меня, чтобы не упала вниз. Все же лежим не на двухспальной кровати…

Боже. Он ведь даже до кровати дошел — видимо, я достойна лишь дивана в гостиной.

— Куда ты? — спокойным, привычно холодным тоном спросил босс, не собираясь меня отпускать.

— В ванную, — стараясь, чтобы голос не срывался от подступающей истерики, прошептала я и взмолилась: — Мне очень надо.

Если он отпустит, я просто позорно расплачусь у него на груди, но что-то явно было в моих словах, потому что мужчина ослабил хватку и перестал меня удерживать. Я мгновенно поднялась и завернулась в первое, что попалось под руку — в легкий плед, который я сегодня сама вытащила из своей спальни, чтобы накинуть на плечи. Предусмотрительно, потому что, если бы не он, я бы сейчас… Не знаю, сгорела бы от еще большего смущения, ведь нигде поблизости моей одежды не было. Разве что брюки Воскресенского небрежно свисали с подлокотника соседнего кресла.

Под внимательным серебристо-голубым взглядом Воскресенского я закуталась сильнее в плед и на подрагивающих ногах направилась в сторону ближайшей ванной. Закрыв дверь, прислонилась к холодной деревянной поверхности и дала отмашку эмоциям. Но слез уже не было, лишь вкус горечи на губах, помнящие его поцелуи, и отвратительное чувство разочарования в себе.

Я не питала иллюзий: то, что произошло — очередная галочка в его идеальном плане. Он не любит меня, он не влюблен, он даже не чувствует ко мне симпатии. Все ради его прихотей, похоти и чертового договора.

Дмитрий великолепно отыгрывал свою роль, а я давала дергать себя за ниточки. Идиотка.

А когда залезла под горячий душ, чтобы смыть с себя его следы, мне в голову пришла идея. Я поддержу его игру, стану самой послушной игрушкой. А потом, когда он потеряет бдительность, уеду так далеко, что никто не сможет меня найти.

Я больше не хочу плыть по течению и тихо страдать в подушку. Я хочу жить, причём по собственным правилам.

Когда я через гостиную шла в сторону своей комнаты, босс уже почти оделся: застегивал штаны и разговаривал с кем-то по телефону. Заметив меня, он скользнул безразличным взглядом по своему банному халату, который я без стеснения надела, потом несколько секунд рассматривал мое лицо, а затем, рывком поднявшись, пошел в сторону кухни, все так же ведя беседу с неведомым мне собеседником.

— И? Контракт не должен сорваться. Да. Да мне плевать, как ты это сделаешь, но… — слова Дмитрия Сергеевича звучали четко, лаконично и холодно. Без единой эмоции, словно их произносит механизм, а не человек.

Не став слушать дальше, я продолжила путь до спальни.