Цена успеха, или Женщина в игре без правил

— Я это понял, — перебил меня он. — А также я понял то, что нам больше не о чем говорить. У меня нет никакого желания выслушивать твои заявления о том, как я позабыл положить тебе в машину труп и как я же обворовал твою квартиру. Я сыт этим по горло! Я также сделал тебе последнее предупреждение, чтобы ты держала язык за зубами и не вставала у меня на дороге…

— Ты все сказал?

— Все. А что касается сумки, которую Вика нашла в предбаннике, то это действительно моих рук дело.

Тогда такая суета была, что я не знал, за что хвататься. Сумку увидел в самый последний момент. Вот и бросил ее туда, где веники лежат, и закрыл дверь, чтобы в ту комнату никто не вошел. А в дальнейшем у меня все это из головы вылетело. Мое упущение, я не отказываюсь. Что было, то было. Так что я тебе все сказал, больше мне говорить нечего.

— А теперь скажу я. Я не буду рассуждать о том, на каком этапе пропал труп и клал ли ты вообще его в машину. Я также не буду рассуждать о том, кто забрал из моей квартиры плед и каким образом проникли в мою квартиру без взломов и повреждения замков. Я не пойду в милицию, потому что, как только я согласилась увезти труп своей подруги из дома Юрия, я стала соучастницей преступления, и уж если кто-то в этой ситуации и сможет выйти сухим из воды, то это ты, потому что у тебя есть влиятельные связи и деньги. Я виновата лишь в том, что тебе в тот момент поверила и, находясь в шоке, согласилась играть по предложенным тобой правилам. В результате я попала в хорошо расставленную тобой же ловушку и никак не могу оттуда выбраться. Пусть все, что произошло, останется на твоей совести, хотя у таких людей, как ты, совести нет и никогда не было.

Александр усмехнулся и хотел было встать и уйти, но я вновь показала ему, чтобы он оставался на месте, потому что я еще не закончила свою речь.

— Я займу у тебя еще несколько минут.

— Я пришел сюда, чтобы полюбоваться картинами…

— У тебя еще будет время.

— Ты у меня его отнимаешь.

— Не переживай. Татьяна Львовна тебя не потеряет. Она хорошенько выпьет и будет рассматривать картины в обществе Вики.

— Не тебе судить.

— Может быть. А теперь я скажу самое главное.

— И что же у нас самое главное?

— То, что я беременна.

— Что? — Александр побагровел, как вареный рак, посмотрел на меня безумным взглядом, и его ноздри начали сильно раздуваться. — Что ты сказала?

— Я сказала, что я беременна. Правда, срок еще слишком маленький, но в моей беременности можешь не сомневаться.

— А я здесь при чем?

— При том, что отцом ребенка являешься ты.

— А ты уверена?

— Еще бы! Дорогой, только не вздумай предлагать мне деньги на аборт. Я их не возьму, потому что буду рожать. Как только мой ребеночек появится на свет, я обязательно проведу экспертизу и докажу твое отцовство. А уж тогда я смогу говорить о своем ребенке громогласно. Например, что он похож на своего папочку, две капли воды. И чем больше ты будешь угрожать или мешать мне, тем больше я буду говорить о своем ребенке, на радость твоей жене, твоим детям и внукам.

— Послушай, ты меня что, за лоха, что ли, держишь? Я пьяный был, вообще ничего не помню. Может, у нас с тобой и не было ничего.

— Ну, той ночи твои предположения не касаются.

Все очень даже было.

— Я вообще ничего не помню! — схватился за голову Александр. — В ту ночь у меня память напрочь отрезало!

— Зато я хорошо все помню. До мельчайших деталей.

Александр криво усмехнулся и нервно заерзал на своем месте:

— Люба, а сколько тебе лет?

— Это нескромный вопрос.

— Ах, даже так… Ты считаешь, что между нами еще могут быть нескромные вопросы?

— Вполне. Давай представим, что мне восемнадцать.

— Да нет, дорогая моя, мне кажется, что тебе уже давно за восемнадцать. Я это говорю к тому, что ты уже не маленькая девочка и должна знать, что в твоем возрасте не мешало бы предохраняться во время связей с мужчинами во избежание нежелательной беременности.

— Во-первых, по поводу предохранения: ты сам был против.

— Как это? — еще больше покраснел Александр.

— А вот так: я тебе предложила презерватив, но ты от него отказался. Сказал, что с презервативом не любишь. Можно сказать, что ты меня сам отговорил.

Кстати, я надеюсь, вы с Татьяной Львовной не гуляете друг от друга и тщательно храните вашу семейную идиллию? Это я о своем здоровье пекусь.

— Послушай, да как ты смеешь? Что ты себе позволяешь?

— Нет уж, это что ты себе позволяешь?! Отговорил меня от безопасного секса, заставил рисковать здоровьем… И что, я не могу задать тебе вопрос, который крутится у меня в голове и который для меня очень важен? Это во-первых. А что касается во-вторых…

— И что же во-вторых?

Я прищурила свои глаза, сделав их по-лисьи хитрыми, и заговорила ехидно:

— А кто тебе сказал, что эта беременность нежелательная? Она, наоборот, ох какая желательная! Я как о ней узнала, знаешь как сильно обрадовалась? О такой беременности только мечтать можно! Такой отец у ребеночка будет… Не отец, а загляденье. Твоя Татьяна Львовна с внуком возится?

— Какая тебе разница?