Цена успеха, или Женщина в игре без правил

— Его называют Дантистом, потому что при любых разборках, если он пускает в ход кулаки, все остаются без зубов, — вновь рассмеялся Артур и посмотрел на мою реакцию.

— Надо же, как смешно. У меня аж живот заболел от смеха. И где он пускает в ход кулаки?

— Я же сказал, на разборках.

— А кто с кем разбирается?

— С теми, кто не понимает элементарных вещей и кому приходится их объяснять.

— Значит, он борец за справедливость.

— Люба, хватит. Я что-то не пойму, что с тобой происходит? — Артур заметно занервничал. — Разве так встречают любимого мужа?

— А как встречают любимого мужа?

— Ты устроила мне настоящую пытку со всякими расспросами. Ты всегда нравилась мне тем, что никогда не задавала бестактных вопросов и не любила копаться в моем прошлом, а сегодня на тебя что-то нашло. Ты устроила настоящую атаку из вопросов, которые мне совсем неприятны. И не смотри на меня таким подозрительным взглядом. С тех пор как я с тобой познакомился, я не посмотрел ни на одну женщину. Я живу и дышу только тобой.

После этих слов Артур подошел ко мне и нежно меня обнял:

— Люба, тебя всю трясет. Да что с тобой случилось-то?

Я подняла голову и встретилась с Артуром взглядом.

— Люба, не молчи. Что произошло? Ты что, не веришь, что я ни с кем не был? Если я с кем-то и был, то это только до того, как я встретил тебя. После нашего с тобой знакомства я не то что не прикоснулся ни к одной женщине, я просто ни на одну даже не посмотрел с тем интересом, с каким смотрят мужчины на женщин. А сегодня, как только в баню привезли девчонок, я тут же собрался и уехал. Да и не я один. У нас много ребят семейных, кому это совсем не надо. Они тоже собрались и уехали. Остались только те, кому хочется оторваться.

— А Фаныч с Винтом тоже уехали или остались?

Артур тут же убрал от меня свои руки и от удивления открыл рот:

— А откуда ты знаешь Фаныча с Винтом?

— А как этих мужчин зовут в реальной жизни?

— Костя и Петр.

— Костя — это тот, который на глазастом «Мерседесе» пару раз за тобой заезжал?

— Да.

— Никогда бы не подумала, что он Фаныч. Ты его никогда так не называл.

— Я старался быть с тобой предельно вежливым.

— Спасибо хотя бы на этом.

Артур прекрасно понимал, что сейчас я как бы выставила его совсем в ином свете, и заметно нервничал.

— Люба, так откуда ты клички наших ребят знаешь?

— А почему Костю называют Фанычем? — ответила я вопросом на вопрос. — Что такое фаныч?

— Это кружка, — печальным голосом просветил меня муж. И даже пристыдил меня за то, что я не знаю элементарных вещей:

— Не думал, что ты этого не знаешь. Вроде слово такое известное.

— Слово «кружка» я знаю, а слово «фаныч» первый раз слышу.

— Так эта та же самая кружка. Так кружку в тюрьме называют.

— Где? — Я даже сморщилась от звука этого слова, настолько отрицательные эмоции оно у меня вызвало.

— В тюрьме.

— А он что, судим?

— Да. Он чалил кое-какой срок. Его прямо в тюрьме Фанычем и прозвали, а как он освободился, эта погремуха за ним закрепилась. Вот с тех пор мы его Фанычем и зовем. А в тюрьме это так забавно произошло. Костя подошел к решке…

— А что такое решка?

— Это решетка на окне, — с видом знатока объяснил Артур. — Так вот, он подошел к решке, взялся за железки и стал кричать: «Тюрьма-старушка, дай кликушку!» С каждой хаты…

— С какой еще хаты? — перебила я.

— Хата — это камера. Ты что, в тюремном жаргоне совсем не ориентируешься?

— А с какой стати я должна в нем ориентироваться?!

— Слушай дальше. С каждой хаты на всем крыле ему в ответ закричали самые разные погремухи. Он от всех отмахивался, а на «Фаныче» остановился.

Сказал, что это его кровное.

— Он на кружку похож?

— Он просто поесть любит и чифирь погонять Благодаря этим ассоциациям его так и прозвали. Да что я тебе рассказываю? Тебе, наверно, неинтересно.

Ты таких приколов не понимаешь.

— Наоборот, интересно, — вновь язвительно произнесла я. — Приколы, аж падать хочется. Послушай, а ты случайно сам в тюрьме не сидел?

— Я? Нет. Но из наших ребят многие срок отчалили.

— В хорошеньком же ты обществе вращаешься.

Хм… Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

— Да ладно тебе!

— Ничего не ладно!

— В наше время даже самого честного человека посадить могут.

— Честного человека сажать не за что. Все, хватит. Разговор окончен.

— Люба, я что-то не пойму, что случилось? Откуда ты про Фаныча и Винта знаешь?

— Да я не только про Фаныча и Винта знаю, — произнесла я ледяным голосом. — Но я еще знаю про то, что до меня ты был женат, что у тебя есть жена Варя и двое погодок-мальчишек, с которыми ты не общаешься и которых напрочь вычеркнул из своей жизни. Я также знаю то, что в юности ты был профессиональным вором, но потом завязал. Правда, на слове «завязал» я бы поставила вопрос. Я знаю то, что ты крутишься среди братвы, и то, что ты сделал из моей тумбочки — вернее, твоей тумбочки, той, которую я тебе выделила, — склад боеприпасов.

Чем больше я говорила, тем больше Артур белел, и я сразу обратила внимание на то, насколько нервозно у него задергался кадык. Когда я замолчала, он злобно усмехнулся и процедил сквозь зубы:

— А тебе кто-нибудь говорил, что рыться в чужих вещах неприлично?