Цена Веры

Салли фыркнул, а Джез сплюнула за борт. В Соромо это была популярная поговорка, которая значила: "что будет, то будет". Но Джез была не из тех, кто оставляет всё на произвол судьбы или на прихоть Богов.

Где-то высоко вверху громогласно прорычал дракон, возвещая о своём прибытии. Салли подпрыгнул и вытаращился в небо широко раскрытыми глазами, но из остальных никто не обратил на шум особого внимания. Лей и Джерин были уроженцами Соромо, и летающих в небесах драконов видели с детства. А Джез со своей стороны просто привыкла к чудовищным тварям. Побочный эффект постоянного присутствия при дворе Драконьей императрицы – Джез повидала многих драконов, включая матриарха, мать их всех.

– Какая она? – спросил Салли, когда совершенно убедился, что дракон не собирается выхватить ялик из воды и хорошенько перекусить пассажирами.

– А?

– Императрица. Я слышал, она чудесная, и её красота может сравниться лишь с её характером.

Джез пожала плечами. Все члены их маленькой охранной команды знали о её регулярном доступе и вынужденном присутствии при дворе Драконьей императрицы. Этим фактом все они очень гордились – не многие команды могли таким похвастать, как и тем, что с ними работает один из немногих оставшихся в мире Мастеров Клинка. Команде это приносило немалую известность, которая, вместе с репутацией людей, справлявшихся с поставленной задачей, обеспечивало их постоянной работой.

– Наверное, симпатичная, – ответила, наконец, Джез, – очень симметричная, но, по-моему, я видела и красивее. Впрочем, не о ней надо волноваться, когда у неё плохое настроение, а о её чёртовом драконе. Я всякого повидала, – "например, мужчина восстал из мёртвых после того, как я проткнула кинжалом его сердце", – но когда сердится крылатая ящерица размером с дом, уж точно не захочешь, чтобы она сердилась на тебя.

– Я-то думал, Мастера Клинка бесстрашные, – сказал Джерин, широко ухмыляясь. Этот коротышка нравился Джез, но слишком уж много макияжа наносил вокруг глаз. "Да сколько угодно уже слишком много".

– Вот только бесстрашные – это глупые и мёртвые. Мастера Клинка знают, как победить страх, как его использовать и как не дать ему управлять собой.

Лей неприлично махнул рукой, и остальные засмеялись. Джез совсем чуть-чуть наклонилась вперёд и сурово посмотрела на него, вперившись своими тёмно-карими глазами в его нефритово-зелёные.

– Хочешь, продемонстрирую?

Лей закашлялся, закрыв рот руками, и решил, что карты ему куда интереснее. Остальные снова рассмеялись, и на этот раз Джез к ним присоединилась.

Немногие нынче желали бросить вызов Джез. Даже те, кто не знал о её мастерстве владения мечом, чувствовали в ней что-то, что заставляло их медлить и думать дважды. Как сказал Танкуил, всё дело в том, как она себя держала, что-то насчёт ауры опасности. Он сказал, что в прошлом году в Сарте, до убийства арбитра Коша, она была другой женщиной, и это было в какой-то мере верно. Много лет назад Джез закончила своё обучение на Мастера Клинка, но лишь в Сарте она по-настоящему приняла обучение.

– Так ты играешь, Вель'юрн? – спросил Салли, выводя её из задумчивости. Она подняла глаза, увидев, что Лей с энтузиазмом тасует колоду, и кивнула в знак согласия.

Спустя несколько мгновений она держала в руках карты, а спустя ещё несколько уже лишилась пары латов. То, как Лей избавлял её от немалой части оставшихся денег, убеждало её, что он как-то жульничает, но она, хоть убей, не могла понять, как он это делает.

"Танкуил бы понял. Он ограбил бы Лея в ответ". Так оно и было бы. Танкуил всегда раздражающе туманно отвечал о том, как он научился воровать, но получалось у него это неплохо. И, несмотря на сводящее с ума молчание по этому поводу, это была одна из тех вещей, которая Джез в нём нравилась.

В конце концов, капитан ялика крикнул, что они на месте, и грузовая лодка ударилась об маленькую деревянную пристань, которая выдавалась в судоходное русло. Джез первая соскочила на берег, потеряв уже латов более чем достаточно.

Пунктом назначения, похоже, была узкая полоска деревянного плота, которая некогда использовалась для публичных мероприятий, вроде объявлений или казней, прокламаций или аукционов. Но Соромо рос, и небольшие площадки вроде этой, слишком маленькие для любого полезного учреждения и обычно малопосещаемые, становились реликтами тех времён, когда столица была значительно меньше. Такие места пользовались в Соромо дурной славой, и криминалитет нередко находил им применение. Тут Джеззет на миг задумалась, что же такое они перевозят, но, сказать по правде, пока ей платили, её это не сильно волновало. Это не первая и не последняя нелегальная работа, в которой она принимала участие.