Цена власти

– Потому что вижу, что ты повзрослел и приобрел кое-какой опыт. И, надеюсь, понимаешь, что порой лучше учиться на болезненном опыте других, а не собственном. Я сказал, а прислушиваться к моим словам или нет – решать тебе. Свои мозги я тебе не вставлю, придется думать тем, что есть. Все, беги, а то только тебя ждут.

Весь полет Лешка просидел в крайне задумчивом состоянии, изредка поглядывая на Ленайру, играющую в шахматы с Митькой. Девушка иногда отрывалась от игры, искоса поглядывала на него. В конце полета села рядом.

– Серьезный разговор с отцом был?

– Почему так думаешь?

– Ты весь путь не проронил ни слова, только все время посматривал на меня. И когда ты покусываешь нижнюю губу, значит, о чем-то серьезно размышляешь. И это не о том, куда нам пойти развлекаться в Москве.

– М-да. Просто отец поделился со мной своей жизненной мудростью. А потом сказал, что у меня нет мозгов, я его слушать все равно не стану и пройдусь по всем имеющимся на дороге граблям, про которые он рассказал.

– Твой папа большой оптимист и очень верит в тебя, – хмыкнула Ленайра.

– Да, его вера безгранична, – кивнул Лешка. – Вера в мою глупость. – Вздохнул. – Но все же, надеюсь, мне удастся избежать этих граблей.

– Ну-ну. Знаешь, за что мне нравится русский язык?

– Ась? – удивился Лешка такой смене темы.

– Поразительными возможностями построить двусмысленные фразы типа: жизнь бьет ключом… по голове и со всей дури.

Лешка хмыкнул.

– О да.

– Но в данном случае лучше подходит другая фраза: чему бы грабли ни учили, но сердце верит в чудеса. Знаешь, грабли – это очень полезный сельскохозяйственный инструмент, который сильно способствует набиранию жизненного опыта, главное, чтобы все проблемы ограничивались шишкой на лбу, а не чем похуже.

К концу недели все дружно решили, что театры и музеи – это, конечно, хорошо, но не в таком количестве. Они надоели даже страстной театралке Ленайре, не говоря уже об остальных, которые, даже Лешка, ходили на спектакли исключительно за компанию.

Первым ожидаемо не выдержал Митька и взмолился отправить его обратно к компам.

– Пусть даже это будет древний пень на двух гигагерцах!

Ленайра озадаченно моргнула, глянула недоуменно на него, почесала лоб.

– Ни одного слова не поняла, – призналась она. – Какой тебе древний пень нужен? В лес, что ли, хочешь?

Теперь озадаченно моргал Митька. Остальные с трудом сдерживали смех.

– А что? – все-таки сдержался Лешка. – Это идея. Поехали на шашлыки!

Ленайра задумалась. Выезжать на шашлыки из Москвы довольно глупо, значит, нужно возвращаться. С другой стороны, вернувшись в Северогорск, трудно будет выбраться обратно: как-то неприлично снова просить выделить им самолет. Она вздохнула, глянула зачем-то на часы и согласилась.

– Возвращаемся. Полагаю, у нас еще найдется время по театрам походить.

– Ура! – подбросил кепку Митька. А вот остальные радость выражать не спешили. Особенно Витька, который задумчиво глянул на Ленайру.

– Ты уверена? – поинтересовался он. – Обратно-то уже никак.

– Надо было лучше планировать отдых, – вздохнула Ленайра. – Слишком уж поспешили. Но по театрам и музеям я больше не могу ходить. Репертуара пока никакого нового нет, а музеи… ноги отваливаются. Мы отдыхать приехали или как? А посидеть у костерка… идея действительно стоящая… – на лицо девушки набежала тень, – как в старые добрые времена… помните?

Все догадались, о чем подумала Ленайра, и тоже помрачнели. К таким походам их приучил Дмитрий Иванович, и именно с ним они выбирались обычно в лес, где и устраивали свои пикники. Шашлыки он готовил потрясающие…

Возвращение оказалось неожиданным и для отца Лешки.

– Думал, дольше там будете.

– Шашлыка захотелось.

– Ну вы даете, – хмыкнул Юрий Петрович. – Еще никто на шашлыки на частном самолете не летал.

– Да ладно тебе, пап, – рассмеялся Лешка. – На самолете мы только вернулись, а на шашлыки своим ходом двинем. Денька на три, как раньше.

Юрий Петрович секунду помолчал.

– Одни?

– Если хочешь приставить охрану, приставляй, но только пусть мы ее не увидим.

Сомнения отца Лешка понимал прекрасно, недаром все это время никто из них так и не увидел его жену и приемного сына. По словам отца, они жили в другой резиденции под Москвой, куда отец Лешки перебрался бы и сам, если бы не неожиданное возвращение сына с друзьями. Тогда же он признался, что этот особняк целиком отписал сыну. Лешка только плечами пожал, понимая, почему отец так поступил, но также понимая, что неизвестно, когда он сможет вернуться в этот свой дом.

Кое-чему Лешка в империи все-таки научился и теперь знал, что у тех, кто занимает высокое положение в обществе, всегда есть враги, и не все они придерживаются честных правил игры. И пусть Лешка официально выпал из наследования компаний отца, его сыном он все-таки оставался, а значит, потенциально находился под ударом.

Юрий Петрович глянул на сына с удивлением, обычно такие его распоряжения вызывали у Лешки самое ожесточенное отторжение со спорами и скандалами.

– Вот теперь верю, что ты действительно повзрослел.