Цена вопроса

– Себя не помнит! Час назад Ванечка, вот он, мальчик! Звонит, говорит: «Тётя Азалия, Кариночка-то… Не верю, говорит, что папы нет! Не он в могиле! И на кладбище рванулась!» Мы думаем, вдруг что с собой сделает? И тоже сюда! Врача позвали – мало ли… Спасибо, приехал. А она что надумала! Откопать, убедиться!

Третий мужчина, молчавший до сих пор, протолкался ближе. Карина увидела под тёмным пальто белый халат. В руках он держал небольшой саквояж.

– Разрешите! – властно произнёс врач. – Азалия Каримовна, успокойтесь. Карина, отдайте лопату, пожалуйста.

– Она всё врет! Я не хотела откапывать папу! Это ведьма! Она меня изводит! Закопала что-то в могилу, чтобы меня убить!

Девушка говорила и сама понимала, как звучат её слова. От отчаяния почти кричала, размахивала руками, стискивая в правой перепачканную в грязи лопату.

Врач попытался отобрать её, но она сама отшвырнула лопату в сторону и попала по ноге Жану. Тот взвыл от боли. Она обернулась к нему и проорала:

– Скажи им! Мы же с тобой сегодня… Она всё подстроила! Ты сам… это же ты меня отправил! Не молчи! Что ты молчишь?

Карина шагнула к нему, но он отпрянул:

– Манюня, опомнись! Я отправил тебя раскапывать могилу?!

Она постаралась говорить спокойнее:

– Нет, но ты послал меня к экстрасенсу, к Жанне, а она сказала, что Азалия ведьма и велела откопать тот предмет!

– Бедняжка моя, о чём ты? Я не знаю никакой Жанны!

Он выглядел настолько искренне, а слова его звучали так убедительно, что она ничуть не удивилась, когда директор кладбища произнёс, потирая лоб:

– Тут не полицию, тут из дурки надо… Доктор! Как вас там? Сделайте что-нибудь!

– Я пытаюсь! – огрызнулся врач и попробовал взять Карину за руку.

Она рванулась, собрав все силы, и это словно послужило сигналом к действию. Кладбищенские служащие бросились на неё, удерживая и не давая убежать. Жан неуверенно переминался с ноги на ногу, не осмеливаясь подойти ближе. Азалия заламывала руки и что-то выкрикивала.

Врач споро доставал из саквояжа лекарство и шприц, попутно командуя:

– Держите её! Крепче! Руку! Руку зафиксируйте!

Карина отчаянно отбивалась, вырывалась, отталкиваясь ногами. Она уже не пыталась никому ничего объяснить, только кричала, не узнавая собственного голоса, плакала, и снова и снова просила отпустить её.

Халимов провалился в выкопанную Кариной яму, подвернул ногу и ударился спиной о деревянную стеллу. Заматерился, на минуту ослабив хватку, и девушка попыталась отпихнуть его и директора кладбища. На помощь поспешил Жан, ловко скрутив ей руки. Она извернулась, плюнула ему в лицо. И в тот же момент почувствовала боль от укола. Врачу удалось ввести ей препарат.

– Что ты мне вколол?! – бешено заорала Карина.

– Спокойно, спокойно! Всё будет хорошо! – успокаивающе заговорил доктор, отступая назад. Азалия ухватила его за локоть и принялась благодарить.

Их вопли разносились по притихшему кладбищу. Прибывшие полицейские без труда нашли место предполагаемого преступления и бежали на подмогу, перепрыгивая через могильные холмы и невысокие оградки.

Но их помощь уже не требовалась. Карина больше не вырывалась и не отбивалась. Она бессильно обмякла на руках у своих мучителей. В голове повис густой туман, ноги подогнулись, руки словно лишились костей. Звуки доносились издалека и были тягучими, гулкими. А потом и вовсе исчезли.

Она не видела, как Жан подхватил её и понёс прочь. Взял у Азалии ключи от машины и вызвался отвезти девушку домой. Вслед за ним отправились и все остальные, включая полицейских. Они наскоро осмотрели развороченную истоптанную могилу и двинулись в административный корпус составлять протокол.

Директор кладбища пригласил участников происшествия в свой кабинет. Настроение было ни к чёрту. С таким ему пришлось столкнуться впервые, и он заметно нервничал.

– Жалко девчонку. Совсем с катушек съехала. Молоденькая такая…

Директор снова вспомнил свою дочь и полез в шкаф за коньяком. Покосился на полицейских и передумал. Потёр ладони друг о дружку и сел за стол.

– Халимов!

– Чё? – откликнулся сторож, который приткнулся на стуле возле выхода.

– Сходи-ка, прибери там…

Халимов привстал со стула.

– Ему же можно уйти? – спохватился директор.

– Пускай идёт, – махнул рукой один из полицейских. – Без него свидетелей хватает.

Полицейские записали со слов Азалии детали случившегося. Она перестала рыдать и только морщила губы, всем видом демонстрируя, как ей плохо. Доктор и директор кладбища дополнили картину, подтвердив каждое её слово.

Вскоре полицейские укатили. Азалия тоже отбыла, доктор последовал за ней: требовалось присмотреть за непредсказуемой пациенткой. Директор с облегчением вздохнул и отдал должное коньяку.

Сторож вернулся на могилу. Притащил с собой большую лопату и принялся приводить всё в порядок. Темнело стремительно, и Халимов старался быстрее управиться. Он давно работал на кладбище, привык, навидался всякого и ничего не боялся. Да и вообще был человеком невпечатлительным. Однако сегодня ему было не по себе. Он закидал яму землёй, наскоро разровнял, поправил венки и ушёл, бормоча себе под нос.