Цена вопроса. Том 2

Но история старушки, нарвавшейся на мошенников, которые ходят по квартирам и рассказывают про какие-то акции, попутно подсовывая на подпись некие бумаги, напечатанные очень мелким шрифтом, не оставила меня равнодушной. Знакомых у меня много, и есть среди них люди самого разного возраста, и у них тоже много всяких знакомых… В общем, круг достаточно широкий. И выяснилась, друзья мои, вот какая любопытная штука: мало того что на подобное мошенничество попадается много стариков, тут есть еще один фокус. Эти старики никак не могут добиться того, чтобы в полиции у них приняли заявление о совершенном против них преступлении. И здесь присутствуют, оказывается, две толстые тонкости, о которых я и не подозревала.

Первая: старики на то и старики, особенно если одинокие, и не могут они ехать в полицию, если она находится далеко от их дома, и не могут сидеть там часами, пока их примет дежурный оперативник. Они пишут свое заявление и отправляют его по почте. А через какое-то время получают свое заявление обратно с предложением устранить недостатки. Устраняют, как могут (а могут не всегда правильно, потому что указания на недостатки сформулированы расплывчато и непонятно) и снова посылают. И снова получают назад с очередным предложением устранить еще какой-нибудь недостаток. И так может продолжаться до бесконечности. А что говорит закон? А закон говорит, что по поступившему заявлению можно либо принять решение о возбуждении уголовного дела, либо отказать в возбуждении дела, либо направить материал в другой орган по подследственности. Всё. Других вариантов нет. И никакого «возвращения заявления» в уголовно-процессуальном законе не предусмотрено. В гражданско-процессуальном — да, есть такое. А в уголовно-процессуальном — извините. Вернули заявление по почте — считай, грубо нарушили закон. А сколько таких нарушений, если б вы знали!

Вторая толстая тонкость касается как раз тех самых недостатков, которые требуется устранить. Недостатки эти бывают разные, и требования их устранить могут быть основаны на законе, а могут быть высосаны из пальца. Вот вам пример: заявитель не полностью указал свои паспортные данные или неправильно написал название органа, в который обращается. Ну, тут дело святое, надо переписать заново, чтобы все было правильно. Что должен сделать сотрудник полиции, увидев подобные ошибки в заявлении? Правильно, сказать: «Давайте я вам помогу все сделать как надо, без ошибок» — и помочь. А что полицейские делают на самом деле, догадались? Молодцы!

Но есть и другой вид недостатков, нуждающихся в устранении. Тут перечень поистине бесконечен! Насколько у полицейских хватит фантазии. Например, пишет человек в заявлении: «Из моей квартиры была совершена кража» или: «Мне были нанесены побои и телесные повреждения», а полицейский ему на это: «Вы не имеете права давать в своем заявлении правовую оценку совершенного деяния, заявление принять не могу». Где написано, что я не имею права давать правовые оценки? Нигде! Что значит «я не имею права чего-то писать в своем заявлении»? Это как, позвольте спросить? А где же свобода слова и мысли, гарантированная мне Конституцией? Да я в своих заявлениях что угодно могу написать, хоть нашего мэра гориллой обозвать. Да, это хулиганство, ну так накажите меня за это. Но заявление принять обязаны. Не надо путать Божий дар с яичницей.

А что же происходит с нашими жертвами, которых таким вот нехитрым способом лишили свободы слова? Кто-то переписывает здесь же, на коленках, согнувшись в три погибели (стол и стул, как вы сами можете догадаться, никто потерпевшему не предоставит в надежде, что человек помучается, два-три раза переписывая заявление, устанет и уйдет), кто-то уходит домой и через какое-то время снова приносит заявление с исправленными ошибками, но эту роскошь может себе позволить только неработающий субъект, ибо у работающего просто нет столько свободного времени в течение рабочего дня, чтобы несколько раз ездить за тридевять земель и часами ждать, пока тебя примут. В общем, тоже неплохой вариант вынудить жертву отказаться от попыток подать заявление и добиваться возбуждения дела.

Орлов