Цена возвращения

– Она дважды проявила себя. И оба раза в ситуациях, к которым не могла быть готова. Первый – когда началась перестрелка на корабле. Ситуация незапланированная и опасная – от случайного попадания никто не застрахован. Догадаться схватить факел и пригрозить сжечь всех к чертям собачьим. Каково?!

– А второй?

– Когда бежали из нашего гарнизона. Шарль Сезар учился ездить без седла, это я знаю. Аблемарл – мог, среди дворян это считается неким шиком. А воровка? Да она и в седле бы десятка шагов не проехала, не то что мчаться галопом по ночной дороге!

– Точно! – Транкавель даже хлопнул в ладоши.

– Но главное. Помнишь, я дважды заметил наложенное на людей заклятье тихого слуги.

Транкавель кивнул, вспомнив дочь маркиза де Фронсака, которую контролировал кастильский маг, и испытание, которому самого де Камбре подверг епископ дю Шилле, заставив выбрать из нескольких того, на кого наложили именно это заклятье.

– Так вот, Шарль Сезар со своими спутниками по дороге в Париж останавливался у меня, и эту воровку я видел. Дружище, я клянусь – на ней то же заклятье. И она, скорее всего, дворянка. Когда я при встрече поцеловал ей руку, она подала ее привычно, не задумываясь. И во время ужина подставляла слугам пустой бокал и тарелки, как это делаешь ты, граф Амьенский, да вообще любой, кто к этому привычен.

Чего?!

Гость уставился на своего друга округлившимися глазами. От удивления и возмущения. Знать такое и молчать?!

– Не надо на меня так смотреть, – с усмешкой сказал де Камбре, положив свою ладонь на руку Транкавеля. – Де Шутт не посвятил меня в игру с Аблемарлом. Более того, скрыл главное, ради чего посылал де Сент-Пуанта на верную смерть – а мальчишка должен был погибнуть, если б островитяне не решились начать контригру. Так не надо обижаться, если мы с парнем начнем свою. Не беспокойся, она не принесет вреда ни де Шутту, ни тем более Галлии. Но свои дивиденды мы получим. С Шарлем Сезаром и с тобой. Ты играешь?

Предложение конкретное, от которого не отделаешься общими словами.

Много лет назад Транкавель вызвал душу этого человека из другого мира и поселил в тело сына своего друга. За одно это им обоим грозит костер.

С тех пор они оба прошли через многое, сдружились. И ни разу этот чужемирец не подвел, не подставил. Доказал делом и кровью, что ему можно доверять. В конце концов, и ужасный шрам на лице, свести который не под силу сильнейшим магам, и ранняя седина получены не в пьяных драках, не в глупых дуэлях. Так какое принять решение?

– Почему нет? Думаю, втроем интриговать будет веселее.

– Так выпьем!

– Подожди. – Транкавель накрыл рукой бокал, который хозяин уже собрался наполнить вином. – Еще один вопрос… точнее, просьба… от дю Шилле.

– Кого?! А король меня ни о чем не просит? Имея право приказать?

– Понимаешь… эта девушка… из фламандской деревни… У епископа была племянница… родная сестра твоей светловолосой «подруги». Графини де ла Гер. И тогда… сам понимаешь – изуродованное лицо, смогла колдовать… Марта?

– Господи, она-то здесь при чем? Шарль, подумай, где дважды герцогиня – и где амьенская трактирщица, пусть и мать моего сына? Ты что, всерьез воспринял деревенские сказки? Пропавшая и вновь обретенная племянница, радость, надежда и утешение епископа в старости. Ага, Марта, у которой руки по колено в крови. Она до замужества носила фамилию ван Ставеле. Деревня с таким названием существует и вполне себе процветает, уж это я проверил, можешь не сомневаться. Специально туда человека направлял. Так что можешь доложить его преосвященству, что Марта Гурвиль, в девичестве ван Ставеле, имеет отношение только к одному дворянскому роду – де Безье, поскольку является матерью барона де Безье, моего сына.

Транкавель встал, посмотрел прямо в глаза друга.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

И тут гостя словно отпустило. Он легко улыбнулся, снова сел в кресло и пододвинул бокал к бутылке вина.

– Ну и хорошо. Знаешь, чем дальше держишься от сильных мира сего, тем спокойней живешь. Без интриг, без злобных разборок, без ревности. Завидую тебе, ей-богу, завидую. И сыну твоему. Будет жить среди любви и заботы, не станет игрушкой в руках рвущихся к власти авантюристов. Давай выпьем за детей. Крепко выпьем, чтобы надолго запомнить сегодняшний вечер.

Ни один из них не сказал правды.

Де Камбре умолчал, что когда-то во Фландрии было две деревни Ставеле. Одна действительно до сих пор процветает. Большая деревня, в которой никто не помнит девицу по имени Марта. Просто потому, что много их было, уехавших в разное время на поиски лучшей доли.

А вторая – та самая, где и побывал виконт де Сент-Пуант со спутниками. И де Камбре там был, после того как один из шпионов рассказал ему деревенскую сказку о девице с изуродованным лицом.

Нашел стоявший на отшибе дом, наглухо закрытый могучим смертельным заклятьем. У входа лежали человеческие скелеты в истлевшей одежде. В хлеву – скелеты животных.