Цена возвращения

Именно так, очевидно, подумали четверо матросов, быстрее всех пришедших в себя и неспешно двинувшихся к такому соблазнительному телу.

— Стоять, идиоты!

А вот это уже серьезно. Это голос капитана.

— Эй, барышня, отойдите от трюма! Ведь все сгорим к демонам! Давайте поговорим!

— О чем? Нам все равно не жить, сам сказал, скотина!

— Спокойнее, барышня. Мы все — разумные люди, давайте договариваться!

Аблемарл и де Сент-Пуант могли только растерянно следить за происходящим. Впрочем, не опуская пистолетов и готовые в любой момент схватить шпаги.

Из команды корабля тоже никто не двигался: слово капитана — закон.

Элис, кажется, тоже не знала, что делать дальше. Но эту проблему решила чисто по-женски.

— Договаривайтесь с его сиятельством. И не вздумайте мухлевать — сразу брошу вниз факел.

Капитан закашлялся, то ли от волнения, то ли пытаясь выиграть время.

— Граф, что вы хотите?

— Того же что и раньше — приплыть в Галлию. Так что для начала разверните корабль.

— Сделаю! — И тут же — К повороту оверштаг!

Тут же все изменилось. Матросы рванули к вантам, ловко взлетели на реи. Капитан отдавал резкие команды, которых никто из пассажиров не понимал, хлопали паруса, гудел рангоут, но корабль очевидно поворачивал. Северная звезда сдвинулась с места, перешла на траверс, пошла к корме… но точно за кормой не встала.

Граф, воспользовавшись тем, что команде стало не до боевых действий, сделал четыре быстрых шага и оказался за спиной у капитана.

— Пистолет смотрит тебе прямо в сердце.

— Ничуть не сомневаюсь. Но на этом судне я единственный, кто умеет управляться с парусами, и тем более единственный, кто сможет привести «Лютик» в нужное место. Успокойтесь, губить корабль я не буду ни за какие деньги. — В хриплом голосе послышались неожиданно теплые нотки. — Уже к полудню вы увидите берег Галлии. К сожалению, в порт мне заходить нельзя — с грузом сгущенного вина таможня конфискует и товар, и «Лютик». Но вы спокойно доберетесь до берега на шлюпке, я готов на все, лишь бы это проклятое плавание наконец закончилось.

Де Сент-Пуант со шпагой в правой и пистолетом в левой руке все еще стоял у дверей каюты, внимательно слушая разговор Аблемарла с капитаном. Так, эти двое, кажется договорились. Нет?

— Почему Северная звезда все еще сбоку? Галлия на юге, какого демона мы плывем на восток?

Капитан только хмыкнул, пряча усмешку, которую, однако, в темноте и так невозможно было разглядеть.

— Мы идем ост-зюйд-ост. Сейчас дует зюйд, «Лютик» не может идти круче к ветру. Нам приходится лавировать, именно поэтому мы прибудем на место не с рассветом, а лишь к полудню.

Голос капитана звучал спокойно и уверенно, Аблемарл с пистолетом, направленным в спину капитана выглядел решительным, поэтому мысли де Сент-Пуанта перескочили на персонаж, занимавший его все последние дни — на Элис, все еще голую на холодном ветру и с факелом в руке.

Единственное послабление, которое она себе позволила после эпического рывка на шкафут, — это пододвинуть какой-то ящик и сесть на него, зябко обняв себя свободной рукой. Но так, чтобы факел все еще был над лежащими в трюме бочками, в одной из которых пуля пробила дырку. Если кому-то придет в голову выстрелить в нее, он упадет вниз, туда, где из прострелянной бочки наверняка натекла лужа сгущенного вина. Легко загорающегося, пламя которого невозможно будет потушить.

Виконт с одеялом в руках осторожно пошел к девушке, укрыл от ветра.

— Элис, спокойно, это я!

— Ваше сиятельство? — Она впервые назвала его по титулу. С того самого дня, когда выяснилось, что «артист» на самом деле — галлийский виконт и шпион, за одно знакомство с которым положена смерть лютая, рядом с которой банальная виселица выглядит как великое милосердие.

— Что случилось вообще? Чего все испугались? — не дожидаясь ответа, он укутал ее, чувствуя, как дрожит от холода сильное тело.

— Там. — Она указала в трюм. — Бочки со сгущенным вином, контрабанда. Я одну прострелила, а оно ж вспыхнет — ни за что не потушишь. Мне ночью выйти потребовалось, а на нос в гальюн идти не хотелось, приседать над морем на глазах матросни. Так я тихонечко вниз спустилась, туда, где бочки… ну и рассмотрела.

С ума сойти! Вот оторва! За такое святотатство на корабле моряки и за борт выкинуть могут. Но спасла, ничего не скажешь.

— Иди оденься. Иначе рискуем вообще никуда не доехать — команда, любуясь на тебя, не удержится на реях, попадает и расшибется к чертовой матери. А капитан свернет себе шею, разрываясь между твоей красотой и компасом. Будет у нас корабль, полный мертвецов и калек, эдакий «Летучий Полудатчанин».

Нарочито сжатые губы девушки искривились, словно задорная улыбка рвалась наружу, с трудом, но пробивая напускную суровость. И, чтобы сдержать ее, не дать ей превратиться в веселый смех, Элис просто сунула в руки юноши факел, получше завернулась в одеяло и умчалась к каюте, звонко шлепая по палубе босыми ногами.