Цена вздоха (СИ)

Темно. Из приоткрытой топочной дверки тусклый свет горящих в печи дров освещает половину всего маленького дома, но все равно отдельные линии и контуры смешиваются, прибавляя чертам предметов загадочность ночных теней. Бревна потрескивают, мальчик, устав, тихо, но заметно сопит, а старик продолжает скрести пестиком по неаккуратной, каменной ступке.

Вдруг старик поднимается и идет к печи. Айва тут же открывает глаза, уводит взгляд в сторону, будто может заглянуть за спину, но волшебник сваливает густую массу в котелок, а сам присаживается рядом с колдуньей.

— Мальчик спит. — Говорит он шепотом.

Айва ничего не отвечает и не оборачивается. Она даже не шевелится, но старик продолжает так, будто точно знает, что колдунья его расслышала.

— Мы оба проиграли, Айва. — Продолжает волшебник.

И колдунья сразу поворачивается, хотя и отворачивается тут же назад, ничего не сказав.

— Проклятие стало изменять мальчика, а значит, оно уже прорвалось в его мысли. — Вздыхая иногда, рассказывает старик. — Возможно, он уже слышит голос, или чувствует что-то.

— Плевать. — Отвечает колдунья тихо, не поворачивая голову. — Жизнь этой деревенщины все равно ничего не стоит.

Старик хмурится, его явно не устраивает такое положение дел.

— Хм, возможно. — Говорит волшебник тихим, низким голосом. — И все же, мы не можем просто уйти. Проклятье может перекинуться на жителей деревушки.

— Пх! — Кряхтит Айва, не сдерживаясь.

Колдунья резко поворачивается и поднимается. Сейчас ее длинные волосы, не заправленные в шляпу, опадают через плечи, странно преображая образ Айвы, делая его незнакомым. Черные пряди в тени комнаты окутывают лицо колдуньи мраком, а ее обычная улыбка от этого начинает казаться зловещей. Хотя, голос все равно остается приятным и задорным, что бы Айва ни говорила.

— Старый болван! — Тихо посмеивается колдунья. — Ты еще не понял?

Старик немного хмурится, задумчиво, оставаясь спокойным и на оскорбления Айвы, как и всегда, не обращая совершенно никакого внимания.

— Думаешь, я не прав?

— Да деревенские в жизни сюда не придут. Посмотри на эти развалины. Дом в лесу почти, с одной стороны поле, а с другой деревья. Видел дальше по течению мельница торчит? А хоть грамм муки тут найдешь? Нет ни одного. С деревенскими они явно не ладят, не зря же дом так далеко от остальных построили.

Айва даже успокаивается, пока объясняет.

— И как ты сам этого не понял?

Колдунья опускает плечи, вздохнув, оборачивается, и вдруг слегка нахмуривается, видя спокойное лицо волшебника.

— И что же? — Говорит он невозмутимым тоном. — Когда проклятье овладеет мальчиком, ты думаешь, он останется сидеть дома, как сестры, или отправится в деревню искать помощи?

Айва ничего не отвечает, но по недовольству на ее лице старик и так обо всем догадывается. Только радости он не испытывает и даже позволяет грусти проявиться в выражении, отчего колдунья с особым вниманием начинает прислушиваться к словам волшебника, хотя и продолжает хмуриться.

— Мы уже проиграли, Айва. — Снова говорит старик. — Нет смысла пытаться избавить его от проклятия. На это пришлось бы тратить целую зиму, а времени у нас нет.

Колдунья тут же снова уваливается на лежак, повернувшись лицом к стене.

— Тогда оставим его тут. Нам это ничего не стоит.

— Разве?

Отчего-то Айва не отвечает. Она поворачивает голову, хотя и глядит куда-то в сторону и в глаза волшебнику не заглядывает.

— Но ты права. — Не дожидается старик ответа. — Времени нет. Однако бросать мы его не будем.

Айва снова приподнимается на лежаке, сердито глядит на волшебника, и он снова угадывает мысли колдуньи по взгляду.

— Есть другая затея. — Продолжает старик. — Мы можем помочь ему стать мастером проклятий. Если он не справится, то найдет смерть немногим раньше, чем должен, но если у мальчишки хватит сил….

Старик поворачивается и долго, задумавшись, глядит на мальчика. Айва даже ничего не отвечает, просто молчит, но когда волшебник поворачивает голову обратно к ней, то находит на лице колдуньи ее странную, хитрую, а сейчас даже жуткую улыбку, освещенную бедным светом маленького печного огня.

— А ты умеешь удивлять! — Говорит она чуть громче, чем нужно.

Ухмыльнувшись, Айва тут же прикрывает рот, оглядывается на мальчика, но звуки ее голоса не прогоняют с глаз Алеши сон. Тогда колдунья пододвигается к старику, утыкается подбородком в плечо и руками обвивает шею.

— Раз так, — говорит она тихо, — придется нам изменить условия нашего уговора.

Старик молчит, но его лицо, всегда серьезное, будто бы становится в неподвижности и тишине еще суровее и строже.

— Тогда, если мальчик сможет овладеть силой мастера, то выиграл ты. — Шепчет колдунья. — А если он умрет в жутких муках, то выиграла я, поскольку вина за это будет лежать только на тебе.

Айва посмеивается с закрытым ртом и отстраняется.

— Ну что, старик, теперь ты согласен?

Волшебник поворачивает голову, всматривается в глаза Айвы и широкой, жуткой в таком освещении улыбкой, вынуждает ее замереть и растерять всю уверенность.