Цена за ее свободу, или Во имя денег

Санька, поднимая тучи брызг, плескался под моим присмотром у самого берега, Пашка жарил шашлыки… Шашлыки у него всегда получались вкусные, не хуже, чем у Али. Перекусив, мы долго седели, тесно прижавшись друг к другу, и разговаривали ни о чем. «Спасибо тебе, Катя, за сына, – неожиданно сказал мой муж. – Такой парень вырос… Я все сделаю для того, чтобы вы с ним были счастливыми. Слышишь, Катя, все. Дороже вас у меня никого нет…» А после этого он нашел киллера и заказал мою смерть… В июле он уже вовсю ухаживал за Женей и… спал с Милкой. Знал ли он тогда, что вскоре Лютый попросит его отвезти деньги во Владивосток? Да, наверное, знал… Он заранее готовился к побегу. Он все просчитал.

Деньги меняют человека. Избитая истина, но это действительно так. «Эдик» и вовсе помешался у меня на глазах, а ведь тоже что-то любит…

Стеклянные двери операционной распахнулись, и в коридор вывезли Сашу. Я подошла к нему и взяла за руку. Он посмотрел на меня одурманенными наркозом глазами и, по-видимому, не узнал.

Ничего, отойдет, он крепкий. Завтра придет в себя.

Проводив Сашу до палаты, я вернулась в свое отделение и завалилась спать. Незадолго до ужина меня растолкала соседка. Побрызгав в лицо холодной водой, я поплелась в столовую, без всякого аппетита проглотила скудное больничное варево, выпила несладкий, жидкий чай и пошла звонить. Набирая номер своей квартиры, я рассчитывала на то, что трубку снимет кто-нибудь из Лютовских братков. Мне хотелось договориться о встрече и рассказать наконец о том, что произошло в Париже. К моему удивлению, к телефону никто не подошел. Подумав немного, я позвонила родителям.

– Слушаю вас, – почти сразу ответила мама.

– Мама, привет, а почему ты не на даче? – встревожилась я.

– Продуктов решили подкупить. Через пару дней назад вернемся – С квартирой все нормально? – осторожно спросила я.

– Нормально, а что с ней будет? Она у нас на сигнализации. Зря, что ли, деньги плачу.

– Ой, мам, дай мне поговорить с Санькой, я без него уже не могу.

– Катенька, а у нас его только что забрали.

– Кто? – От испуга я чуть не выронила трубку из рук.

– Муж твой, кто ж еще!

– Паша?!

– Ну, он товарища попросил. Забыла, как зовут. У него еще кличка собачья. Бульдог, что ли?

– Дог?

– Точно, Дог! Он приехал, забрал Саньку и повез его к Пашке. Он сказал, что произошла ошибка. Пашка жив, здоров, деньги на месте…

Мы с ним так мило побеседовали! Я его чаем напоила. Он обещал Саньке рыбу на озере половить.

Санька аж прыгал от радости. Ты из дома звонишь?

Дог сказал, что завтра утром Пашка с Санькой домой вернутся. Дед Саньке свою удочку дал…

– Мама, ты что! – не владея собой, закричала я. – Как ты могла отдать ребенка!

– Так я его не чужому отдала, а родному отцу…

– Паша мертв. У нас похитили ребенка! Похитили, понимаешь!

– Господи, доченька, да кто ж знал, – сдавленным голосом произнесла мать. – Дог сказал, что Паша давно вернулся… Мол, он с директором какие-то дела решает, вот и попросил мальчика привезти… Я срочно звоню в милицию!

– Нет! – громко вскрикнула я, испугав проходившего мимо больного. – Не вздумай никуда звонить! Я поеду к Лютому и сама заберу ребенка.

– Катя, но ведь… тебя могут убить…

– Нет, мама. Все будет хорошо. Я узнала, где деньги? Теперь об этом надо рассказать Лютому.

Будь дома и пока ничего не предпринимай. Я поехала за Санькой.

– Катя, я вызову милицию! – забилась в истерике мать.

– Не делай этого, я тебя умоляю. Лютый не знает, что Паша мертв. Я расскажу, что произошло в Париже, и он отдаст ребенка. Он же не зверь.

– Ты была в Париже?

– Да. Я летала к Пашке. Я потом тебе все расскажу, будь дома и постарайся успокоиться. Мы с Санькой скоро приедем.

Повесив трубку, я спустилась в хирургическое отделение и зашла к Сашке в палату. Сашка мирно посапывал, чему-то улыбаясь во сне. Сев на краешек кровати, я потрепала его по щекам.

– Не буди ты его, он ведь после операции.

Дай человеку выспаться, – укоризненно посмотрел на меня сосед.

– У меня срочное дело…

– Потерпит твое срочное дело. Какие могут быть срочные дела с такой ногой?

– Дайте мне, пожалуйста, ручку, – попросила я, схватила валявшийся на подоконнике смятый листок и, торопясь, написала записку: "Саша!

У меня большие неприятности. Лютый забрал ребенка… Не стала тебя будить – ты и так из-за меня натерпелся. Все, пока! Я поехала искать Саньку. Целую, Катя".

Положив листок на тумбочку, я прижала его пузырьком из-под лекарства и бросила быстрый взгляд на Сашкины штаны. Нянечка из приемного отделения принесла их в палату и повесила на спинку кровати. Заметила ли она пистолет? На мое счастье, Сашкин сосед куда-то вышел. Расстегнув карман, я облегченно вздохнула. Пистолет оказался там. Сунув его в непрозрачный пакет, я выбежала в коридор и, спустившись вниз, стала ловить такси.

Ехать за город долго никто не соглашался.