Цена заклятия

— Говорите что хотите. Сейчас он услышит вас не лучше, чем слышал раньше.

Женщина молча наблюдала, как Тейлор с ожесточением воткнул лопату в гору грязи и кинул первый ком земли на крышку гроба. Мокрая глинистая почва мгновенно прилипла к дереву. Тейлор вновь и вновь яростно вонзал лопату в уменьшавшуюся кучу. Эта работа заняла гораздо меньше времени, чем рытье, и через двадцать минут Тейлор отшвырнул лопату прочь. Только тогда он заметил, что Йола ушла.

Повернувшись к могиле, он уставился на невысокий холмик кое-как насыпанной грязи. Теперь только он отмечал место последнего успокоения его отца. Без сомнения, старший Эш был бы в ярости. Ни величественного мраморного мавзолея, ни даже надгробного камня. Керман Эш предпочитал куда более пышный стиль. «Старик бы хотел, — подумал Тейлор, — по возможности отсрочить похороны». Скорее всего, какой-нибудь построенный государством склеп, открытый для публики за скромную входную плату. Вполне возможно, что после смерти отец мог стать народным героем… Адвокаты Кермана, вероятно, не отвяжутся от Тейлора долгие годы и даже затормозят введение в права наследства.

«Прекрасно», — буркнул про себя Тейлор. Он давным-давно получил то наследство, которое ему действительно требовалось: самодостаточность, приобретенная за долгие годы пренебрежительного к нему отношения отца. На собственном примере Керман смог научить единственного сына только этому. Тейлор печально подумал, что если загробная жизнь все-таки существует, отец сможет посмеяться над неудачами, постигшими его отпрыска.

Едва вымывшись и сменив одежду, Тейлор вскочил на Кристалла и отправился назад, к Башне Совета, не обращая внимания на дождь, который вымочил его второй раз за день. Он нашел Йолу за ее столом, одетую в сухое платье, со спокойным взглядом, словно сегодня утром ничего не случилось.

Если бы так и было.

— Какие-нибудь новости насчет Эстона? — тихо спросил Тейлор.

— Нет.

— Пришло донесение Имбресс из Каладора?

— Нет.

В голосе Йолы сквозила легкая досада, но Тейлор был не в настроении нянчиться с ее обидами. У него самого хватало поводов для досады. Он вошел в кабинет, молясь о новостях, в которые можно было бы погрузиться, молясь о чем-нибудь, что могло бы стереть из памяти последние двенадцать часов его жизни.

Вместо этого приходилось выжидать, и Тейлор был вынужден заставить себя сконцентрироваться на внешнеполитическом аспекте своей деятельности. Работы накопилось на многие часы, горы официальных донесений и сообщений угрожали затопить собою стол. Щупальца чалдианской разведки пронизывали весь цивилизованный мир. Каждый день тысячи агентов и информаторов выбивались из сил, добывая новости, имевшие значение для жизни всего континента. Затем сведения поступали в один из трехсот региональных центров, которые министерство тайно организовало по всему миру. Оттуда новости передавались в Башню Совета, где шефы двенадцати отделов вместе со своими служащими формировали из разрозненных фактов связные донесения и отправляли их на стол к Тейлору Эшу.

За последние две недели количество донесений угрожающе выросло.

Тейлор со вздохом оттолкнул бумаги о положении в Гатони и принялся за сообщение из Индора. Основные новости отнюдь не радовали: главный советник императора, Холоакхан, находившийся на этом посту уже долгие годы, явно впал в немилость. Росло могущество нового, Сардоса. Разведка не располагала данными на этого человека — упущение, которое необходимо срочно исправить, отметил Тейлор, — но уменьшение и без того незначительного влияния Холоакхана, безусловно, меняло положение дел к худшему. Консервативное движение в индрианской политике вместе с нетерпеливыми маневрами войск Амета Пейла возле границы могло вовлечь обе страны в ненужную войну.

Но если эти новости заставили его застонать, чуть поглубже вникнув в сообщение, Тейлор вскрикнул. Парф Найджер был найден мертвым, предположительно убит на дуэли. Подобные поединки чести в Индоре были делом обычным, но гибель парфа — это повод для беспокойства. Каждую из пяти провинций Индора возглавлял парф, и они, вместе с императором, управляли страной, передавая свою власть по наследству.

Шесть чалдианских министров, император Индора и пять парфов двенадцать человек, в чьих руках находилась судьба мирового спокойствия. Двенадцать человек, двенадцать Фраз. И теперь половина из них мертвы, а возможно, и больше, в зависимости от судьбы Бэрра Эстона.

Робкий стук в дверь прервал мрачные раздумья Тейлора. Предполагалось, что с его посетителями разбирается Йола; когда стук повторился, он подошел к двери и, распахнув ее, обнаружил курьера в пустой приемной.

— Где Йола? — резко спросил министр.

Юноша вздрогнул и принялся торопливо объяснять:

— Я не знаю. Мне нужна подпись, иначе я ни за что не побеспокоил бы вас, сэр…