Цена желания

Камень под ним рассыпался, стекая песком на пол, а огонь по кругу взметнулся к потолку, он сел и посмотрел в сторону прохода, где с трудом удерживали защиту, все маги тёмных скопом.

— Отойдите, — слез он с алтаря и прошел к выходу, — Я сам.

Эльфы почтительно расступились, а он снял их барьер, сразу же лицом к лицу встретившись с отцом. Тот уже набрал в себя столько силы, что воздух вокруг него накалился.

— Стой! — бросился он к нему, сжимая руками, — Не надо! Всё не так!

— Дирт? — осторожно и очень подозрительно поинтересовался Риз, — Это ты? А ну докажи?!

— Да как? — удивленно захлопал глазами мальчишка, а потом резко покраснел и зашептал отцу на ухо ту самую историю. Риз облегченно выдохнул, а потом обнял его в ответ.

— Но знаешь? — он посмотрел в сторону совета тёмных, — По ушам я им всё же стукну, за ради справедливости.

Глава двадцать первая. Я тебя вернул

Руфис свернул за угол, и… вышел ровно туда, откуда и начал, с досадой рассматривая собственные волосы на полу комнаты. Лабиринт? То есть на то, что цепь его удержит, эта огненная богиня не особо надеялась? Ну и ладно. Делать всё равно что-то нужно, так почему бы не проверить и еще две дороги? Вдруг там поворотик какой затерялся или трещинка?

В этот раз Руфис решил воспользоваться «парадным входом», тем который располагался прямо за его спиной. Он прошептал заклинание, накладывая на стену печать льда, камень проморозило и, махнув рукой, он расколол его на мелкие осколки. Эльф заметил, что с тех пор, как он избавился от цепей, сила вливалась в него рекой. Он опять что-то сломал? Или как раз наоборот? Даже сизифов труд вовсе не бесполезен, ибо можно такую мускулатуру прокачать, что однажды, благодаря этому, получиться уже и выбраться.

Хмыкнув, Руфис повёл плечами, и смело шагнул в туннель, который туннелем-то как раз и не был, а был скорее похож на тот самый первый коридор, по которому они шли с Лафи. И только стоило ему об этом вспомнить, как надписи на стенах замерцали, превращая их поверхность в зеркальную. Вот только отражался в них не он сам, а его воспоминания.

Вот он скачет голышом возле бани, пытаясь увернуться от оплеухи Стена, а вот и чудесный пёсик Ирмы. Руфис даже вздрогнул, когда пасть выплыла на передний план. Ага, а вот и Рамус, и его ехидная, немного жутковатая улыбка. И огромный Дирт, несущийся по коридорам, словно выпущенное ядро.

Руфис дотронулся до стены, чувствуя, как на сердце легла печаль. Ведь Ру и Риз назвали своего старшего сына так именно поэтому?

А вот и «Чёрный кот» и его гонка по крышам Лерофа, и его с Алазаром ледяной шторм, в битве всё при том же Лерофе. Или это был Оксиден? Похоже, кое-что и он уже начал забывать.

И разговор с Ризом в башне южных ворот. Зачем ему это показывают? И самое интересное, тут нет ни одного воспоминания Ру, только его.

Возле следующей стены он задержался, внимательно рассматривая его не слишком удачный первый раз с Лафи. Да уж, со стороны это выглядело ещё хуже, но Руфис всё же рассмеялся. Кое-что у них получилось неплохо, точнее кое-кто.

— Вот видишь, рыжая, ты не зря старалась, — вздохнул он, сожалея, что всё вышло именно так. Интересно, а если бы тогда он был таким, как сейчас, у них бы получилось? Он поискал в себе хоть что-то, отдаленно похожее на любовь, но нет, сердце молчало, — Прости, Лафи. А за ней я присмотрю.

Картинка на стене сменилась, выдав крупным планом изменившееся лицо эльфийки, а точнее уже демона.

— Такой восхитительный вкус сожалений, — смакуя, произнесла Алиат, — Но я теперь даже знаю почему, — она хихикнула, — А вот в её воспоминаниях всё совсем иначе.

Пожав плечами, эльф шагнул дальше. Отвечать ей он ничего не собирался. И новая картинка, опять с Лафи, но уже во второй раз. И всё было очень даже не плохо. И даже со стороны.

— Ну, вот можешь же, — снова раздался голос богини, — С чужим телом есть одна беда, — Алиат снова хохотнула, — Первое время оно слегка жмет, остатками своих эмоций и воспоминаний. Я даже отчасти тоже тебя люблю.

Руфис снова не ответил, хотя признание было любопытным. Может это можно как-то использовать в свою пользу?

— Нет, — засмеялась богиня, словно прочитав его мысли, хотя, может, так и было, — Но убивать я тебя пока не стану. Когда ты устанешь, ты сам попросишься ко мне.

Теперь засмеялся Руфис, правда, смех вышел печальным, а не высокомерным, как ему бы хотелось.

— Удивительно, что твоих воспоминаний так мало, — протянула Алиат, — и совсем нет детских. Это так интригующе, — её лицо снова появилось на стене, — Но я не против, так ты устанешь от них даже быстрее.

Руфис резко остановился, потому что там вдалеке он и впрямь рассмотрел стену с самым первым его воспоминанием. Он что, ходит по кругу?

По коридору раскатился жуткий хохот, и парень поежился. Вот уж нет! Да ни за какие пряники! Эта тётка внушала ему отвращение пополам с ужасом. Уж лучше в петлю, чем к такой. А еще лучше этот свой страх преодолеть, путем, ну например, отделения головы богини от её же туловища.