Цена железа

Я представил себе на минуту, что получилось бы, если бы в условиях капиталистического мира в подобной ситуации столкнулись интересы четырех частных фирм! А здесь и наша система, и люди, воспитанные партией, позволили в кратчайший срок решить невероятно сложную организационно- техническую задачу…»

Ещё раз обращу внимание. Это опять‑таки мнение не кабинетного теоретика, отвлеченно философствующего о преимуществах одной политической системы над другой. И не агитатора, привычно вещающего с трибуны некие идеологические лозунги. Это мнение инженера, конструктора, руководителя, занимающегося конкретным делом. И представляющего, в каких условиях это дело крутится эффективнее. Он, кстати, в 30–х годах несколько раз бывал на Западе. В Италии, Франции, Германии. И не туристом бывал. Знакомился с производством. Вникал в самых разнообразных подробностях. Поэтому было ему с чем сравнивать.

Так что, теории теориями. Но вот сама жизнь показала нечто, отличное от этих самых теорий. Показала, что не всё так просто с оценками былого.

А вот сегодня навязанное нам представление об истории России двадцатого века как о цепи ошибок является как бы приглашением постесняться ее.

Я не хочу ее стесняться. Потому что, кроме ошибок и преступлений (покажите мне страну, где их не было), были в ней ещё и великие свершения. Кроме поражений были великие победы. И ни одна другая страна мира никогда не одерживала таких побед после таких поражений.

У России в двадцатом веке — страшная, трагичная, но потрясающая История. Такой историей можно и нужно гордиться.

А мы?