Цена железа

Нацисты планировали практически поголовное истребление людей, населявших СССР (не только его, но речь сейчас идёт именно об этой стране, поскольку родители наших гуманистов жили тогда именно здесь).

Этому истреблению помешало единственное обстоятельство. Поражение Германии в войне. И, значит, победа в этой войне СССР и его союзников.

То есть, все мы живы только благодаря этой победе.

Могла ли эта победа состояться, если бы Красная Армия не имела достаточного количества презираемых гуманистами «железок»?

Безусловно, и категорически — нет.

Значит, наличие этих «железок» в достаточном количестве и достаточного качества, спасло всем нам жизнь. Нам и нашим потомкам.

Ниспровергатели живут, полагая, что ничего и никому за это не должны.

И красивыми словами клеймят то, что является причиной того, что они живы. А значит, проклинают то, что защитило жизнь их детей, внуков и правнуков.

Впрочем, это их дело. Может быть, для их жизней и жизней их потомков эта цена действительно чрезмерна. Поскольку такова, видимо, действительная стоимость жизни этой человеческой популяции.

Но не была цена эта чрезмерной для жизней ста семидесяти миллионов советских людей, спасенных в 1945 году.

***

Однако снова возникают возражения у разоблачителей и тираноборцев.

«Те самые 100,000 советских тракторов были бы выпущены и без революции. Только они не были бы советскими. Развитие России БЕЗ РЕВОЛЮЦИИ совсем бы не остановилось».

И снова приходится разъяснять очевидные вещи.

Конечно, не остановилось бы. Кто спорит? Только эту уйму «железок» надо было сделать не вообще. Её надо было сделать за 10 лет. Иначе Гитлер Россию бы уничтожил.

Темпы производства индустриальной продукции России до революции не позволяют согласиться с прекраснодушным, извините, прогнозом, что монархическая или демократическая Россия к 1941 году, каким‑то сказочным чудом, могла бы противопоставить всей Европе, вместе взятой, что‑то сопоставимое с ее индустриальной мощью.

Страна, не имевшая до революции своей авиационной или автомобильной промышленности, вдруг ни с того ни с сего через пару десятков лет стала вдруг этаким гигантом мировой экономики. С чего бы это?

Фантазировать по этому поводу можно сколько угодно. Однако такие фантазии не подкреплены фактами. Да и здравым смыслом, если уж на то пошло.

Снова возражение.

«Ведь в России происходили огромные преобразования ДО октябрьского переворота».

Происходили. Как и во всем мире. Происходила промышленная революция. Но Европа и Германия тоже не стояли на месте. И их стартовые позиции были значительно лучшими.

Попробуйте‑ка пробежать стометровку, когда ваш соперник стартует с позиции на 50 метров впереди вас. Вы можете сколь угодно бежать быстрее всех, но придёте к финишу всё равно последним.

Так откуда берётся уверенность, что промышленность не сталинской России к 1941 году превысила бы совокупный производственный потенциал Германии, Франции, Чехословакии, Австрии, Италии, Бельгии, Норвегии, Дании, Голландии, Венгрии, Югославии, Румынии, Польши, Финляндии?

Огромные преобразования произошли в России и в наших современных «демократических» условиях. Это те самые условия, которые можно с точностью приравнять к условиям той самой альтернативной реальности. К своеобразному НЭПу, перед которым так благоговеют нынешние либералы.

За изящными своими схемами, за красивыми словами не видно им самой простой и очевидной вещи.

Да оглянитесь вокруг.

Вот же он, вокруг нас, так воспеваемый вами НЭП. Да ещё и с многократно большей демократией и свободой, чем был он при большевиках.

И что в результате?

Вы что, не видите, что сегодняшняя действительность опровергает все эти слова и все эти схемы?

Какие 100 тысяч тракторов? Танков? Самолетов?

Вы посмотрите, что происходит в российской экономике вот уже двадцать лет. Просто примерьте эти двадцать современных лет и сегодняшнюю ситуацию, являющуюся их итогом, на 20–е — 30–е годы. И получите картину того, чем в действительности должна была обернуться любезная вам альтернативная история.

И всё тогда встанет на свои места.

Только вычтите тогда из 20–30–х годов газонефтедолларовую составляющую, т. к. СССР тогда газа–нефти едва хватало на удовлетворение своих собственных нужд и на внешний рынок нефть тогда шла в очень небольших количествах. Это уже после войны Сталин и Берия (курировавший нефтяную отрасль) приняли меры созданию той нефтяной промышленности, которая и сейчас кормит Россию.

Сравнивать они, конечно, не будут, потому что прекрасно понимают, что выводы им не понравятся. Ну а мы с вами сравним за них.

Первый период. 1917 — 1937 годы (тоталитаризм). Вспомним ещё раз, как Сталин нарочито буднично, монотонно перечислял его итоги:

У нас не было тяжелой промышленности. Теперь она у нас есть. У нас не было черной металлургии. Теперь она у нас есть… И дальше все так же монотонно — про промышленность авиационную, тракторную, химическую, автомобильную, оборонную и т. д. и т. п. Работал на публику, конечно. Но ведь и было чем работать — не так ли?