Цена жизни

Я сначала напрягся в ощущении подвоха, но затем вспомнил, как Даша постоянно говорила, что еще со времен их предка Рюрика было принято вознаграждать слуг за пользу, принесенную правящему дому. В отличие от Романовых из моего мира, да и тех, кто правил после них, Рюриковичи понимали, что патриотизмом сыт не будешь.

— Я служу не ради награды, — спокойно, без малейшего пафоса или вызова ответил я.

Хотелось, конечно, добавить и то, что служу не ему, да и не его Империи, но фатализм фатализмом, а мозги иногда включать все же надо.

— Это плохо, — подтвердил мои мысли император, — потому что фанатики своего дела слабоуправляемы. Но вам все же придется подчиниться моему приказу.

В ответ я лишь коротко поклонился и застыл по стойке «смирно». Вот теперь пошла совсем другая игра, так что нужно соответствовать моменту.

— Вы немедля покинете столицу и, пока не поступит мой личный приказ, будете находиться в пределах Западносибирского генерал-губернаторства. — Император говорил спокойно, но так, будто каждым словом ставил государственную печать на подзаконном акте. — На этом аудиенция закончена.

Ну, закончена так закончена. Если император думает, что мне хочется видеть его больше, чем ему меня, то он сильно ошибается. Плохо другое — столь категоричный приказ явно подразумевал, что встреча и нормальное прощание с Дашей также отменяются. Переговоры с Нартовым пройдут уже без меня, и мне, как тому мавру, самое время удалиться восвояси.

Так оно и оказалось. Из всего имущества мне вернули лишь кота и предельно оперативно загрузили в малый курьерский дирижабль. В плане удобств этот корабль был намного хуже, чем «Стремительный», зато все компенсировалось скоростью. Так что мы с Леонардом мучились недолго и вскоре оказались в Топинске, где к нашим услугам были все доступные блага цивилизации. А то, чего в моем доме пока еще не было, я планировал организовать в ближайшее время.

Жаль, конечно, оставленного в Новгороде добра, но надеюсь, еще не все потеряно. Как только я оказался дома, сразу дал телеграмму Василию и попросил его отыскать мое оружие и снаряжение, а в качестве награды предложил свой паромобиль. Все равно транспортировать его обратно в Топинск было бы еще той морокой. А так я хоть сделаю подарок хорошему человеку и подсуну огромную свинью тому, кто решит зажулить мою собственность. Очень хотелось бы видеть, как этот некто, кем бы он ни был, станет объяснять волколаку, что ему следует и дальше передвигаться по грешной земле на своих двоих, а не делать это в салоне комфортабельного авто.

Эпилог

Пробежавшись огненным потоком по пищеводу, коньяк ухнул в желудок.

Вот что за несправедливость? Ведь дорогой же напиток, а пьется как самогонка! Возможно, все это из-за моего не самого лучшего настроения. Хотя с чего бы мне печалиться-то? Такое впечатление, что выдаю замуж любовь всей своей жизни. Так нет же! В отличие от Игнаши, ничего, кроме простой симпатии, я к Лизе не испытывал, а если учесть все потраченные на нее нервы, то мое хорошее отношение — это и так верх терпимости и воспитанности. Но, поди ж ты, потянуло напиться. Даже приятный, теплый день, один из последних перед осенним похолоданием, слабо поднимал настроение.

Сидевшая вместе с женихом за легким столиком Елизавета Викторовна что-то почувствовала и окинула меня торжествующим взглядом: мол, потерял меня навсегда — теперь страдай!

Я лишь отсалютовал ей пустым бокалом. Пусть думает все что хочет. Ей приятно, а мне не сложно подыграть. Хотя с ее характером не угадаешь, к чему может привести простое выражение симпатии.

Сегодня Лиза была королевой бала. Точнее, не бала, а пикника, хотя и далеко не простого. Предчувствуя, что на предстоящем свадебном торжестве в особняке Бабичей ни ей, ни ее друзьям весело не будет, невеста решила организовать девичник, совмещенный с мальчишником. Не скажу, что это поломало какие-то мои планы как свидетеля со стороны жениха, — в «Русалку» на стриптиз я его все равно не потащу.

Стараниями многочисленной прислуги на берегу одного из Жемчужных озер был разбит эдакий лагерь бродячих, гламурных выпендрежников — нежно-голубые шатры, небольшие, накрытые белоснежными скатертями столики максимум на четверых, а также повсеместно развешанные цветочные гирлянды. И как вишенка на торте — струнный квартет, уныло пиликавший поблизости. Но как бы ни стремилась Лиза организовать неформальные посиделки, в итоге получилась просто омоложенная версия будущего чопорного бала. Четыре десятка юношей и девушек обрядились в эдакие рюшки и кружева, словно куклы на детском чаепитии. Я даже на секунду ощутил себя Кеном в игрушечном домике десятилетней девочки. Знал бы, во что выльется вся эта затея, надел бы не светлый костюм, а свое походное полуказачье обмундирование. А еще позвал бы цыган с медведем. Сам-то я после Валахии этих ребят недолюбливаю, но в качестве контраста они подошли бы идеально.

Ладно, оставим злобные фантазии. Мне-то всего лишь нужно просто потерпеть один день, а вот Лехе придется жить в таких условиях до самой смерти.