Цена жизни (СИ)

Попутешествовав в прошлое, Катя больше не удивлялась той ненависти, что питали хранители к людям и тэасам. И с каждым погибшим юным хранителем ненависть только крепла.

В душе росла тоска. Видения казались прекрасной и доброй сказкой, а циничная реальность удручала, как загаженная отдыхающими поляна. И непонятно в какой момент, лесные жители из мудрых и добрых хранителей превратились в озлобленных чудовищ. Либо же они возвращались в то первобытное состояние, из которого их вывела Цахира?

Катя сняла вязаную перчатку и коснулась еще одной почки, передавая ей жизненную энергию совсем уж маленькой девочки. О том, что она дитя хранителя понял только Эфо. Её убила в кроватке собственная мать…

Возвращалась в деревню Катя не в самом бодром расположении духа, да и веру в человечество подорвали еще больше деревенские жители. Они закидывали комьями грязи и камнями девушку по имени Мирта, пришедшую к колодцу набрать воды для больной матери. Из уст мужчин и женщин доносились самые грязные оскорбления.

- Кто бросит в неё еще один камень, у того отсохнут руки! – рявкнула Катя на местном языке. – А скажите еще одно пахабное слово, так и ноги отсохнут!

Испуганные селяне разбежались как тараканы по домам и заперлись от разъяренной ведьмы. Осталась лишь плачущая Мирта. Катя подошла к ней, подняла с земли ведра и сама набрала для неё воды.

- Не помогай мне, колдунья! – взмолилась селянка. – Я испорчена духом лесным…

- Бери и иди домой, если не хочешь меня разозлить! – силой вручила ей ведра Катя.

Мирта подчинилась и, утирая слёзы, убежала прочь.

- Ох, нехорошо. Тебе после Петра деревню от гнева духов хранить, а ты… – послышался голос старосты за спиной.

- Рот закрыл, алкаш, – Катя с яростью обернулась к нему, и Екимир тотчас умолк.

Казалось бы, селяне должны быть счастливы, что одна из жертв вернулась домой живой и невредимой. Однако никто не обрадовалась. Даже мать слегла с болезнью после возвращения дочери. Мирту заклеймили испорченной и оскверненной духами.

Катю ситуация несказанно злила, но она оказалась бессильна что-либо изменить. Воевать с тёмным мировоззрением деревенских жителей – непростая задача. А как объявился в деревне служитель веры Зумко, на проповедях еще больше распалявший людей против опозоренной девушки, так и вовсе хотелось кого-нибудь придушить.

Самоуверенный Зумко колдуна не боялся, а уж его правнучки и подавно, даже когда по её милости едва не свернул себе шею. Катя тогда впервые получила выговор от Петра Иванович, но ядовитый венок на порог храма всё равно положила и от души плюнула на дверь.

- Изыди исчадие бездны!

- Помяни черта, – вздохнула Катя, закатывая глаза к небу.

- Как смеешь ты, потаскуха ржавая, – приближался голос вместе с разъяренным немолодым, но еще крепким служителем веры Зумко, – честных людей пугать бесчестными проклятиями?! Да чтобы тебя боги прямо здесь на этом месте и покарали за твой чёрный язык!

Но у Кати имелся против него козырь, который она приберегла как раз для такого случая:

- А ваши боги знают, что вы к тетке Ларе ходите за лаской на её сеновал?! А еще к тётке Ыре и к тётке Тере приходите на чердак, когда их мужья работают в поле!

Противник едва не задохнулся, а из окон высунулось пара любопытных лиц.

- Кто этим летом в озере с девами лесными купался?! А?! – наступала на Зумко Катя, а он совершенно ошеломленный отступал от неё, вытаращив глаза. – Не вы ли бегали нагишом за злыми духами, ослепленный их прелестями?!

- Наглая ложь! – пискнул обвиняемый.

Катя подобрала юбки и яростно прошипела:

- Лучше не зли меня, пень старый, а то всем расскажу, как ты деньги прихожан на девок гулящих растрачиваешь и почему до сих пор нового идола не заказал!

Служитель веры так и сел в сугроб с раскрытым ртом.

- Страшная баба, – прокомментировал Екимир, сняв шапку и прижав к груди.

Катя гордо задрала подбородок и направилась к дому прадедушки, показательно хлопнув калиткой и дверью. Пётр Иванович сидел за столом и плёл моток ниток из волшебной паутины. Он улыбался, что явно говорило: уличная стычка не осталось им незамеченной.

- Я смотрю, ты неплохо осваиваешься, – сказал прадедушка, продолжая плести нитки.

- Главное знать, где и что можно подслушать, – фыркнула Катя. – Я к себе наверх.

- И когда созреют плоды?

Катя остановилась с занесенной ногой над ступенькой. Развернулась и села напротив прадедушки.

- Как давно знаете?

- Как хранитель Дахир отказался от платы, так сразу и понял, что ты что-то им большее пообещала, чем собственное дитё отдать. А вчера два трупа сожгли – их прибили у твоей рощи, – и взгляд поднял.

- Я ничего плохого не сделала! – насупилась Катя. – Я просто перенесла в наше время жизненную силу хранителей! И я не убивала людей! У меня не было провалов в памяти!

- Катюша, да я ж не ругаю, всем хорошо, если хранители перестанут с нас кровавую жатву собирать, но ты зачем все яйца в одну корзину собрала?

До Кати не сразу дошел смысл его слов, пока она не осознала ошибки:

- Охотники хорошо знают, где искать спящих хранителей… вот же… для них там золотая жила!