Цена звёздной пыли (СИ)

— Было весьма сложно договориться с надзирателями, — Харлайл вальяжно откинулся на спинку стула, и вынул из внутреннего кармана мятую пачку сигарет, которой тут же воспользовался. Чем тут же вызвал очередное недовольное бормотание каждого из присутствующих на заседании. Но ему было абсолютно плевать. Его уже не смогут убрать из зала, ведь если это произойдёт — им придётся отпустить и торговца. Или пересмотреть всю свою излюбленную систему правосудия, которой так яро гордятся. — Они были не особенно заинтересованы в моём освобождении.

— Что вы имеете в виду? — надетые было, очки Верховного судьи, медленно поползли вверх, вслед за его бровями. — Где вы находились всё это время, мистер Харлайл?

***

Джон рассказал. Поведал то же самое, что изрёк в своём интервью Ричард Макдональд, разве что, с единственным дополнением — длинным тюремным сроком в колонии на одном из дальних миров, куда его доставили войска республики, которые захватывали замок Маггри. И он находился там с тех самых пор… Бесконечное множество лет, накладывающихся друг на друга однотипными событиями, и растягивающимися в кривую бесконечности. Об этом, разумеется, все записи были — их он с удовольствием предоставил судье, чем в один момент превратил призрачный образ Джона Харлайла, в реально существующего, человека, чьё слово весило ненамного меньше, чем слово любого из присутствующих сенаторов, или молчаливых, клерков. Несуществующий человек внезапно получил статус гражданина республики, ведь именно это значилось в брошюре, которую заполнил лениво зевающий, надзиратель, прежде чем бросить задницу Харлайла в тёмную камеру, и выбросить ключ.

— Но за что, — судья внимательно прочитал полученные документы о нахождении в заключении, и отложил их в сторону. — Тут не указана причина вашего заключения. Как и почему, вас поместили в то… Место?

— После свержения адмирала Тайруса Маггри, войска республики совершенно растеряли ощущение реальности собственных действий. Их поглотила буря эмоций, сопровождающих великую победу, и… Безумие. Если быть проще… В тот день, когда был обнаружен труп лидера восстания, на той же самой площади, были казнены тысячи боеспособных повстанцев, а тех, что уже не могли держать оружие — поспешно отправляли в колонии. В числе последних как раз оказался и я. Мне не задавали вопросов. От меня просто избавились во имя галочки. Всё же, им необходимо было оправдать собственные усилия в глазах граждан республики, и создать видимую статистику последнего боя. И раз уж смерть Тайруса погрузилась в тайну, войскам требовалось показать всю тяжесть последней битвы, отразив её в подтверждённых смертях, и заключениях предателей. А если говорить уж совсем просто — у них не было для этого причин. Меня заточили только потому, что я оказался на площади перед замком покойного тирана, и по воле случая, имел слегка другую, униформу, нежели солдаты, которые производили захват.

— И вы считаете, что мы поверим в этот бред? — наконец, в разговор решил вмешаться и один из великих сенаторов, Мартин Олдмэн. Его седая, длинная борода, настолько яростно вздымалась при каждом его слове, что напоминала скорее белоснежную собаку, в её стремлении сорваться с цепи. — Солдаты республики никогда не стали бы заниматься подобными, бесчестными вещами!

— Как и великий сенат — никогда не посмел бы продлевать фактическое время военных действий, для разведки территорий Нивы, и их оккупации? — Ричард Макдональд ехидно усмехнулся, и подмигнул белобородому политику. — Когда там, по утверждению сената, был казнён безумный тиран?

Глава 44

— Сейчас не об этом! — верховный судья слегка привстал, с силой ударил по деревянному бойку на столе, и призвал суд к порядку. Разумеется, не с целью защиты чести сената. Нет, вовсе не для этого. Или, по крайней мере, он хотел, чтобы всё выглядело иначе. — То есть, вас незаконно заточили в одной из самых страшных, тюрем, известной вселенной?

— Тюрьма есть тюрьма, ваша честь, — Джон Харлайл пожал плечами и бросил окурок себе под ноги. После чего усердно втоптал его в каменный пол, своим тяжёлым ботинком. — Их отличает лишь название, отдалённость от Земли, режим питания, и пожалуй, набивка подушек. В некоторых, к примеру, как я слышал, подушки набивают гусиным пухом. В других — овечьей шерстью.

— А в вашей? — поддавшись интересу, в разговор ворвался и голос одного из присяжных — престарелой женщины, чей образ напоминал никого иного, как учителя, со стажем в добрую жизнь.