Цена звёздной пыли (СИ)

Зачем ему было это нужно? Я не особенно задумывался на этот счёт, полностью погрузившись в работу. Ведь она сулила мне весьма завидное будущее. Карьерный рост, деньги, и может быть, даже славу. В любом случае, об этом я думал уже после того, как поставил последнюю точку, в последней же, строчке текста, которому предстояло явиться на глаза публике уже на следующий день. День, когда главу торговой корпорации «Эстернал» арестовали по подозрению в незаконном обороте оружия, и измене родине.

Глава 43

— Мистер Макдональд, вам есть, что ответить суду? — дело старого торговца было громким. Настолько, что слухи о нём разлетелись по всей известной вселенной в считанные секунды, и к тому времени, как об аресте официально объявили представители сената, о нём уже знали все, и каждый считал своим долгом передать эту информацию в следующие руки. Посему, вместо обычного, тесного и закрытого, помещения суда, для судебного процесса Ричарда, было решено использовать куда более изощрённую площадку — здание самого великого сената. — Обвинения против вас, весьма существенны, вы ведь понимаете это?

— Это-то я понимаю, — пожалуй, это был первый раз, когда кто-либо видел торговца настолько растрёпанным. Его подбородок украсила изящная щетина, обрамлённая лёгкой синевой, глаза обзавелись выразительными мешками измученного узника, а те мятые лохмотья, в которые за время заключения превратился его костюм, напоминали скорее униформу бродяги, нежели одежду одного из самых богатейших людей, республики. — Но мне всё ещё не объяснили, с чего вы вообще взяли весь этот бред? Неужели вы забыли про самый основной столп системы правосудия? Как же презумпция невиновности? Как можно считать человека виновным ещё до того, как доказано обратное? Где те самые веские доказательства моей вины, по причине которых, я имею честь лицезреть ваши довольные, лица?

— Ваше интервью, мистер Макдональд. Проверив озвученные в нём факты, мы добились полного подтверждения наших подозрений, — это был всего третий процесс, на котором присутствовал сам Верховный судья республики. В прошлые разы он разбирал вопрос об объединении Земли, а так же — судил самого Маггри за его преступления. Без его присутствия, разумеется. Иными словами, обвинение Ричарда Макдональда нисколько не уступало по важности даже становлению самой новой республики, и находилось на главной повестке дня в любых средствах массовой информации. — Нам удалось установить, что вы и правда скупали старое, списанное вооружение, и поставляли его на Ниву, что впоследствии вылилось в неправомерную, передачу прав, на разработку месторождений, в активы вашей корпорации. Вы не только нарушили закон об обороте огнестрельного оружия, но и предали саму республику, позарившись на полагающиеся ей, территории. Кроме того, вам вменяется содействие, а значит и участие, в преступлениях Маггри, ведь именно вашим оружием, его солдаты — убивали наших.

— Интервью? — одна бровь Макдональда медленно уползла вверх, в то время как другая — наоборот, чуть опустилась. Казалось, он уже и позабыл о всех тех откровениях, что изложил пришедшему к нему, корреспонденту. — Припоминаю такое. Однако, разве в нём не указаны причины тех моих поступков, за которые вы решили меня осудить? Неужели вы нарочно вырвали из контекста только то, что было полезно для возбуждения судебного процесса?

— И о каком же «контексте», идёт речь? — мелкий, по сравнению не только с самим Макдональдом, но и с любым другим, обычным человеком, Верховный судья, откинулся на спинку своего цельнометаллического стула. Этот стул некогда поставила ему как раз компания Ричарда, в качестве жеста доброй воли. Он был сконструирован таким образом, чтобы полутораметровому чиновнику было вполне удобно восседать на своём «троне», и даже умудряться глядеть на всех свысока. А для того, чтобы он вообще мог на него забраться без вынужденных прыжков в высоту, у стула имелись и удобные ступеньки для подъёма.

— О том самом, в рамках которого я, собственными силами, завершил начатую вами, войну, которую вы же, самостоятельно, закончить были не способны! — Ричард вскинул руку вверх, и ткнул своим толстым пальцем прямо в лицо судьи. Конечно, он был достаточно далеко от голоса правосудия, но цель тычка и без того была очевидна. После чего медленно провёл указующим жестом по каждому сенатору, что восседали подле судьи. — Каждый из вас приложил свою руку. Каждый подлил бензина в разгорающееся пламя войны. А тушить его пришлось мне.